Товарищ кот
Шрифт:
– Мы уже почти на месте, – произнес Вольдемар.
И он не соврал. Еще несколько поворотов – и они наконец остановились у крепкой двери. Абдулла несколько раз безрезультатно дернул ручку, а после выудил из тюрбана большую булавку и принялся ковыряться в замочной скважине.
– У тебя что, никакой специальной магии под такой случай не завалялось? – сказал Семен. – Сим-сим откройся, например.
– Некоторые вопросы куда проще решить сподручным способом, – пропыхтел Абдулла, и, услышав тихий щелчок, удовлетворенно крякнул. – Руки помнят – между прочим, именно так я заполучил в свою коллекцию первый
Распутин себе ни в чем не отказывал. Вдоль одной стены стоял целый ряд посохов всех возможных форм и размеров с разнообразными набалдашниками – от крепкой трости, украшенной головой дракона, до длинной дубины, изрезанной какими-то рунами. У другой стоял длинный шкаф, забитый книгами. А чуть поодаль – большая клетка. Правда, пустая, с раскрытой настежь дверцой.
– Неужто опоздали? – разочарованно протянул Чарли.
Однако в этот самый момент раздался воинственный вопль – и из-за высокого кресла выпрыгнул Кроули с каким-то тяжелым фолиантом наперевес, которым он незамедлительно и без долгих раздумий тюкнул по темечку Абдуллу.
– Аль, это же я! – обиженно воскликнул тот, потирая ушибленное место.
– Я знаю, – кивнул тот и замахнулся еще раз: – Ах ты грязный предатель!..
– Воу-воу, полегче! Нам тут еще смертоубийства не хватало! – Семен попытался встрять между колдунами, один из которых пытался нанести второму средние телесные, а второй умело от них уворачивался. – Между прочим, Абдулла самолично вызвался отправиться с нами тебе на помощь.
– Ага, после того, как продал меня, словно куру на рынке! – не унимался Кроули, яростно размахивая томом. – А ведь мы с тобой столько пережили! Помнишь, как я помог тебе расшифровать тот египетский манускрипт? А кто подал тебе идею открыть лавку? Я! Изменник! Иуда! Где твои тридцать сребреников?!
– Если выберемся – отдам тебе кольцо Гиппократа, – попытался откупиться Абдулла от мечущегося по кабинету подобно фурии Кроули. – Сойдет в качестве жеста доброй воли и тысячи извинений?
– Врешь, – недоверчиво протянул тот, прекратив попытки стукнуть бывшего приятеля.
– Чтоб мня Азатот после смерти до конца бесконечности на флейте тренькал, – сказал Абдулла, осторожно выглядывая из-за кресла. – Ты же не думал, что я все свои богатства храню в одном месте? У меня в одной Праге девять нычек с барахлом. Знаешь, помимо кольца, бери еще чучело змеи, которая Александра Македонского цапнула. Ты давно на него заглядывался. Я про чучело, не Александра.
– Теперь-то я узнаю старого-доброго Абдуллу, – спустя несколько мгновений раздумий приступ корысти все же победил праведную месть и Кроули, растянув пухлые губы в широкой улыбке, спрятал книгу за пазуху и распростер руки для дружеских объятий. – Ну как я могу на тебя злиться, ворчливый ты алхимик? К слову, вы не представляете, что я здесь обнаружил! Мое подсознание показало мне все мои желания в виде крыс, запертых…
– Где камень, Кроули? – перебил его Семен, пока тот не увел их в глубины своей шизофазии.
– Какой камень? – нахмурил брови Кроули. – Ах, да! Та самая побрякушка, из-за которой в последнее время у меня столько проблем. Она в сейфе за той картиной.
Он ткнул пальцем в сторону полотна, изображающего самого Распутина, сидящего на позолоченном троне. Чувства собственной важности ему
– Сможешь открыть, медвежатник-любитель? – поинтересовался Семен, наблюдая за тем, как колдун, приложив ухо к железной дверце, задумчиво крутит туда-сюда поскрипывающее колесико замка.
– Очень сильно на это надеюсь, – отозвался Абдулла. – Модель старая и должна работать по известному алгоритму. Главное – определить правильный порядок… Три раза влево… один раз вправо… потом наоборот…
– А вам не кажется, – Семен вдруг понял, почему его не покидает тревожное ощущение, и это самое ощущение ну уж очень ему не нравилось, – что все идет как-то слишком легко?
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Чарли.
– У Распутина под рукой целая армия, а он даже часового постеснялся оставить Кроули с каменем охранять, – продолжил Семен. – Да и где сам хозяин всего этого безобразия шляется? Неужто он свой драгоценный камушек вот так вот просто в сейфе оставил, словно простую цацку? Это все дурно пахнет.
– Увы, душа мне так и не предоставили, – смущенно развел руками Кроули.
– Я не о том, – отмахнулся Семен. – Просто сдается мне – это ловушка.
– Есть! – радостно воскликнул Абдулла и раскрыл дверцу сейфа.
И в тот же миг оттуда ему в лицо выстрелила струя какого-то газа. Качнувшись, он рухнул прямо там же где и стоял, с улыбкой на лице. Газ продолжил наполнять комнату – и уже через несколько секунд Семен почувствовал, как его глаза сами собой начали слипаться. А ведь он говорил…
Глава 22
Не хотел бы я получить когда-нибудь нож в спину. Впрочем, в любое другое место это тоже будет весьма болезненно.
Гай Юлий Цезарь
Проснулся Семен от того, что кто-то тыкал ему в бок чем-то похожим на палку, при этом мерзко хихикая. Открыв глаза, Семен увидел ухмыляющегося Карла, сжимающего в лапах прутик. Сам же Семен сейчас находился в одной из клеток, где еще недавно держали местных работничков. А по соседству с ним расположились Чарли, Абдулла и Кроули – разумеется, последних двух запихнули в казематы по размеры. Чарли, порыкивая, грыз прутья – скорее от безысходности, нежели действительно думая прокусить сталь клыками – Абдулла мрачно смотрел прямо перед собой, скрестив руки на груди и поджав ноги, и лишь Кроули беззаботно сопел, прижимая к себе ту самую книгу, которой давеча отоварил по голове приятеля.
– С добрым утром, – хихикнул Карл, заметив, что Семен пришел в себя.
– Утро добрым не бывает, – ответил Семен. – Так это все-таки была ловушка.
– А ты смышленый, – пробасил возникший рядом с Карлом Рудольф. – Вот только ни одну из твоих девяти жизней это уже не спасет. У босса на тебя особые планы.
– И какие же? – полюбопытствовал Семен.
– О, ты даже не представляешь, – со злорадством протянул подошедший прямо вплотную к клетке Йозеф, держащий лапы за спиной. – Вообрази все самые ужасные пытки, которые только можешь представить, а потом умножь их на десять – и это будет лишь толикой того, что тебе предстоит испытать. И уж на этот раз никто не придет на помощь.