Товарищ участковая. В объятиях темного принца
Шрифт:
— Меня зовут Вэйтон Лей’фион, я семьдесят шестой правитель Темноземья, ныне с приставкой экс-, Леди Вилантель — моя дочка, а Шинтар, в замке которого мы сейчас находимся, мой младший внук.
Катя молча открывала и закрывала рот.
— А сколько вам…?
— Меньше тысячи. Мне все говорят, что я выгляжу моложе своих лет, — заулыбался «дедуля».
— Вы же просто ходячая реклама пенсионной реформы! Старость без маразма, артроза и простатита. И не надо тратить всю пенсию на ботокс.
Катя вскочила от переизбытка эмоций и начала бегать вокруг Вэйтона.
Он с благожелательной улыбкой наблюдал за её суетой.
— Ты спасла жизнь моему внуку, — он взял её ладони в свои, когда девушка наконец немного притормозила. Кожа его рук была удивительно нежной. — Я так благодарен
— В большой политике вообще друзей быть не может, — согласно покивала Катя.
— Кажется, мой внук очень привязался к тебе. Странно, я раньше его таким не видел. И никогда не замечал, чтобы он так относился к женщине.
— У него невеста и наложницы, от которых он не собирается отказываться, такое себе «особое» отношения, — произнесла Катя.
Она хотела бы, чтобы это прозвучало небрежно, но в голосе всё равно слышалась грусть. Уловить её было несложно, особенно почти тысячелетнему «юноше». Поэтому он дипломатично сменил тему, перейдя на светскую беседу:
— Катя, не желаешь ли угоститься чаем? У меня есть первоклассный сбор, очень вкусный и полезный… Для сердца.
Они немного попетляли между стеллажами, и Вэйтон привёл её к двери, расположенной под одной из лестниц. Катя сама бы ни за что её не обнаружила. За дверью была коморка библиотекаря. Очень уютное место с панорамным окном и кучей мягкой мебели.
Они устроились у окна за небольшим круглым столиком.
— Я не буду ходить кругами, мне бы хотелось кое-что тебе рассказать, — Вэйтон держал обжигающе-горячую кружку в ладонях, словно не ощущая высоких температур. — Пару десятков лет назад в Светлодолье распространилось опасное зелье, созданное из цветов манкари, растения, используемого древними светло-эльфийскими магами для общения с духами и другими внетелесными субстанциями. Как выяснилось, определённая доза толчёных цветов, смешанная с кое-какими травками, вызывает эйфорию, огромную радость и душевный подъем. Причём данный отвар одинаково сильно действует как на эльфов, так и на людей. Сначала зельем баловалась знать в столице, Светлом граде, а затем он начал пользоваться популярностью и у простых горожан, расползаясь по всей стране. Прошло несколько лет, и светлые эльфы начали замечать, что многие уже не могут обойтись без зелья. Несколько дней проведённых без единого глотка делают их агрессивными, беспокойными. Обычно эльфы очень устойчивы к болезням, и даже во время тяжёлых недугов их внешность никак не страдает. Но не в этом случае. У тех, кого родные пытались отучить от употребления зелья из цветов манкари, кожа покрывалась язвами, начинали крошиться зубы и выпадать волосы. Некоторые впадали в безумие. Широкую огласку эта проблема получила, когда один из известных при дворе графов, в прошлом талантливый воин, к сожалению, плотно зависимый от зелья, ворвался с мечом на приём к своей сестре и положил практически половину присутствующих. Его, разумеется, казнили, но держать это в тайне уже не получилось. Зелье было объявлено вне закона, а за выращивание цветов манкари казнили. Но удержать его распространение уже было нельзя. Яд добрался и до соседних государств. В том числе, и до Темноземья. Эльфы живут довольно долго, и нам часто бывает скучно. Поэтому у нас Дикая Манка, как её прозвали «ценители», распространилась ещё быстрее, чем в Норгии. Всё это случилось стремительно и очень не вовремя, как раз за пару лет до коронации моего старшего внука. Распространение зелья вызвало нестабильность в стране, обострила отношения между Темноземьем и Светлодольем. А в королевстве людей усилилась одна из радикальных политических партий, ратующих за запрет магии и уничтожение всех колдунов, которые не желают этому подчиниться… Мы закрываем тайные питейные дома, в которых подают Дикую Манку, чуть ли не по несколько штук в неделю, отлавливаем распространителей, но всё без толку. Это отрава всё равно откуда-то лезет и лезет. Мы не можем понять, где сердце у этой гидры. Хоть в расследовании и участвуют лучшие разведывательные группы наших стран. Мы пытались объединиться, но в связи с обострившимися отношениями сделать это не так просто. Шинтар тоже подключен к расследованию, так как он отвечает за внутреннюю политику в Темноземье. Они с Синтаэром уже больше года пытаются размотать этот преступный клубок, но, такое ощущение, что он только больше запутывается. Я слышал, Катя, что в своём мире вы служите в страже. Не могли бы вы помочь моему внуку в его расследовании?
Катя, которая слушала всю эту печальную историю про международную наркосеть с вежливым интересом, вздрогнула от неожиданности.
— Я? Почему вы меня об этом попросили? У меня… несколько другая специализация. Борьбой с наркопреступностью у нас занимается специальный отдел.
— Вы мне показались человеком, серьёзно относящимся к своей работе и внимательным к деталям. Кроме того, вы из другого мира. Возможно, это поможет вам увидеть то, чего не видят наши сыщики.
Катя смотрела на него во все глаза. Ей казалось, что он сейчас рассмеётся. Но дедушка Шинтара смотрел на неё серьёзно, без улыбки.
Он действительно думает, что это под силу одному человеку? Может быть, несмотря на возраст, он как и многие переоценивает возможности стражей порядка.
В её городе отдел контроля оборота наркотиков, сокращённо ОКОН, насчитывал около четырех десятков сотрудников. И это на город-миллионник. При этом закладчики расползались как плесень. А в совсем маленьких городах даже отдела нет, просто найдут какого-нибудь бедолагу, который и занимается наркотой. Ну и ППСники ещё. Но эти просто ловят кладменов, расследованиями, откуда те взялись, они не занимаются.
Чай уже не был таким обжигающим, и она решила сделать глоток. А ведь он действительно очень вкусный! Она такого никогда не пробовала. Попросить у него отсыпать ей немного и продать в своём мире за огромные деньги? Заманчиво.
При этом ей было приятно встретить в этом мире мужчину, ну или эльфа, но тоже мужского пола, который не видит в ней лишь игрушку для постельных утех или не пытается сжечь на костре. Конечно, ему, как и остальным, было что-то от неё нужно, но это хотя бы льстило ей как профессионалу.
Поэтому она решила ответить как-нибудь дипломатично.
— Я подумаю.
Глава двадцатая. Смена имиджа
Катя сама не любила людей, которые не могли сказать конкретно: «да» или «нет». Отвечали «может быть», «посмотрим» или вот это самое «я подумаю».
Вэйтон безропотно согласился, даже не пытаясь спорить или убеждать её, что дело не терпит отлагательств.
Он даже не стал обозначать ей сроки, в которые нужно было дать более определённый ответ.
Даже если в порядке бреда… Ну что она будет делать? Сидеть в засаде в каких-нибудь кустах папоротника и выслеживать распространителя, потом пытать его где-нибудь в застенках, чтобы он раскрыл поставщика. Он ведь может его и не знать. Насколько Катя поняла, сами светлые эльфы были не в курсе, откуда всё это пошло. А не в курсе ли?.. Хотя они ведь сами страдали от этой наркоты не меньше других. Если не больше.
В любом случае для раскрытия международной наркосети одного человека недостаточно. Если уж даже их средневековый Интерпол не справляется.
Обо всем этом она думала, пока возвращалась в комнату Шинтара. Странно, на автопилоте она так быстро ее нашла. Сама не поняла, как оказалось напротив тяжёлой двери. Принц эльфов тепло ей улыбнулся. Надо же — как преобразился! Катя ликовала про себя. Она надеялась, что ему все понравилось так же сильно, как и ей.
— А я познакомилась с твоим дедом. Без обид, но он выглядит моложе тебя. И даже… Моложе твоей мамы. Он рассказал мне о вашем маленьком расследовании. И попросил поучаствовать. Так сказать, для свежего взгляда.