Товарищи китайские бойцы
Шрифт:
Аттестат, подводивший итог боевой деятельности китайского подразделения в горах Северного Кавказа, был датирован 27 декабря 1921 года.
Дата полностью совпадала с тем, что рассказывали нам владикавказские ветераны. Они утверждали, что в канун нового, 1922 года, то есть через несколько дней после того, как Пау Ти-сан получил почетный аттестат, китайский отряд по приказу штаба Северо-Кавказского военного округа был переведен в Ростов.
На новом месте бойцы Пау Ти-сана находились сравнительно недолго, всего два месяца. То были самые спокойные, самые тихие месяцы за все время существования китайского подразделения: ни боевых походов,
Покой тяготил бойцов. Воины все чаще стали вспоминать о том, что они ведь, в сущности, люди мирного труда. Что же им делать в казарме? Не пора ли расстаться с винтовкой?
Ча Ян-чи уже мысленно видел себя хлопочущим на участке земли, высмотренном им под Бесланом еще в дни, когда шла война. Хороший участок! Самый подходящий для. рисового поля, хотя риса там никто никогда не сеял. И напрасно. Он, Ча Ян-чи, покажет русским, осетинам, чеченцам, ингушам, как возделывать рис. Он такие урожаи будет снимать, что все удивятся. Большое дело — рисосеяние. Много пользы может дать людям.
Приятель Ча Ян-чи Ван поддерживал стремления друга, но сам думал не об участке под Бесланом, а о знакомом ему просторном полуподвальном помещении в Харькове. Там отличную прачечную можно организовать. И там же, в Харькове, живет девушка Шура. Хорошая, славная, скромная девушка. Ван хочет на ней жениться. И Шура тоже не прочь выйти замуж. Ей Ван по душе.
А Ли Сан-тину вспоминался Баку, в освобождении которого он участвовал. Вот город так город!.. Там и работать можно и учиться. Ли непременно хотел записаться в вечернюю школу для взрослых, овладеть знаниями, вести общественную работу, быть достойным членом большевистской партии, в ряды которой он незадолго перед тем вступил [21] .
21
Мы проследили за жизненным путем Ли Сан-тина. В 1921 году он действительно поселился в Баку, учился в комвузе, вел большую общественную работу. В сборнике «XVIII Бакинская партконференция», изданном в 1929 году, упоминается фамилия Ли Сан-тина как делегата конференции и члена Бакинского комитета партии.
И все другие бойцы, каждый по-своему, тоже жили уже мыслями не в казарме, а за ее пределами, где люди, покончив с войной, сеют хлеб, сажают сады, строят дома, трудятся у станков.
Солдаты с нетерпением ждали дня, когда придет приказ о демобилизации. Ведь в других частях она уже велась.
Этот день наступил. Пау Ти-сан велел построить бойцов и, взволнованный, прочел им строки приказа, где говорилось о расформировании батальона и переходе красноармейцев на мирную жизнь.
— В тот день, — вспоминал Ча Ян-чи, — отряд выстраивался дважды. В первый раз, когда перед нами зачитывался приказ, во второй раз, когда в гости к китайским добровольцам приехал товарищ Ворошилов.
Климент Ефремович Ворошилов, командовавший тогда Северо-Кавказским военным округом, приехал не верхом, как видел его на фронте Ча Ян-чи, а в автомобиле. Выступая перед китайскими бойцами, Ворошилов сердечно поблагодарил их за честную, самоотверженную службу в рядах Красной Армии и выразил уверенность, что не за горами время, когда многомиллионный китайский народ сбросит со своих плеч собственных и иностранных угнетателей и в Китае, как в России,
Заканчивая свою речь, командующий сказал, что благодарные сыны новой России не забудут китайских братьев, не жалевших ни крови, ни жизни ради торжества революции. По первому зову Советская Россия придет на помощь пробуждающемуся Китаю.
Речь товарища Ворошилова никто не переводил. За годы службы в Красной Армии китайские бойцы научились понимать по-русски. Им были близки и дороги его слова об интернациональном братстве, о воинском товариществе, о грядущей победе революции на китайской земле.
На следующий день бойцы стали собираться в дорогу: укладывали в сундучки свои нехитрые пожитки, получали в штабе литеры на бесплатный проезд по железной дороге. Литеры выписывались разные: кому близко, кому за Дон, а кому и на долгий путь через всю страну до границ Китая, куда многие возвращались.
А вам, товарищ командир, куда литер выписать? — спросил штабной писарь, когда Пау Ти-сан зашел в канцелярию.
Этот разговор происходил в присутствии Ча Ян-чи. Старый Ча его запомнил.
— Мне? — переспросил комбат. — До Кантона выписывай. И командировку заодно.
— Как, до Кантона? — писарь с изумлением посмотрел на комбата, но, сообразив, что тот шутит, рассмеялся: — Пожалуйста, товарищ командир, и литер и командировку могу выписать. Вот только не знаю, что в командировке указать?
— Укажи, что командируюсь в Китай делать революцию.
Пау Ти-сан говорил шутя, но думал о возвращении в Китай всерьез. Родина звала. Он слышал призыв своей великой пробуждающейся страны.
Но Пау Ти-сан не сразу поехал в Китай. В самаркандской папке мы нашли распоряжение штаба помощника главнокомандующего всеми вооруженными силами республики по Сибири, датированное мартом 1922 года. В нем предписывалось Пау Ти-сану «с получением сего отправиться в г. Иркутск в распоряжение Командарма 5».
А дальше начинался среднеазиатский период боевой деятельности неутомимого командира. Пау Ти-сана направляют в Самарканд, где разгул басмачества в тот период был особенно силен. Он становится командиром Мусульманского кавалерийского дивизиона, грозой многочисленных банд Бахрамбека, Ачилбека, Хамидбека, Тайлатыша, Мирзапалвана.
Самым сильным, умным, хитрым врагом был Бахрамбек. Борьба с ним не прекращалась ни на один день. Наконец знаменитый курбаши был сломлен. Зажатый в тиски, понимая безвыходность своего положения, он явился с группой басмачей на историческую площадь Регистан в Самарканде, выступил перед тысячной толпой с речью, заявил, что слагает оружие и клянется не выступать больше против Советской власти. Но волк остается волком. Прошел короткий срок, и Бахрамбек бежал из Самарканда, снова стал собирать свою рассеявшуюся по кишлакам банду.
Пау Ти-сан ночью узнал об этом, поднял бойцов, ринулся в погоню. Через несколько дней он привез труп вожака басмачей в город.
Президиум Самаркандского ревкома вынес по этому поводу специальное постановление. Принимая во внимание всю серьезность и государственную важность выполненного боевого задания, было сказано в нем, командира Мускавдивизиона, тов. Пау Ти-сана, как неоднократно отличавшегося в деле борьбы с басмачеством, наградить золотыми часами с надписью: «На добрую память доблестному защитнику власти Советов рабочих и дехкан за энергичную работу по борьбе с басмачеством тов. Пау Ти-сану от Президиума Сам. Горвоенревкома».