Товарищи в борьбе
Шрифт:
В девять часов пошла в наступление 4-я дивизия. Разное время начала атаки было выбрано не случайно. Это помогло дезориентировать немцев. Судя по показаниям пленных, захваченных в первый час боя, противник считал, будто главный наш удар нацелен на Надажыце.
В первом эшелоне у Кеневича действовали 2-й и 3-й батальоны 11-го пехотного полка под общим командованием заместителя командира полка майора Александра Муравицкого, 2-м батальоном командовал подпоручник Людвик Шостаковский, а 3-м - поручник Базыль Забурницкий. Они наступали именно там, где на карте Кеневич провел стрелу, и к шестнадцати часам вышли на шоссе севернее
Наступление здесь наших войск для противника оказалось неожиданным, и он стал перебрасывать к Надажыце дополнительные силы, оголяя свой центр и правый фланг. К сожалению, Кеневич несколько запоздал с вводом второго эшелона, и немцы не замедлили этим воспользоваться. Они стремительно контратаковали под основание прорыва и отрезали два наших батальона. В этот критический момент майор Муравицкий потерял радиосвязь с командиром полка.
В полдень командир 11-го полка Кондратович, еще не зная, что случилось с двумя его батальонами, ввел в бой свой второй эшелон - батальон Сергиуша Груцо, но было уже поздно. Противник предугадал, что мы попытаемся соединиться с отрезанными батальонами, и встретил наступавших пулеметным и минометным огнем. Атака захлебнулась.
Оказавшись в окружении, два батальона продолжали вести тяжелые бои с противником.
Хочу оговориться, что если для обстрелянных, закаленных советских воинов бой в окружении в ходе наступательных операций не был чем-то необычным, то для молодых польских солдат, не имевших еще такого опыта, это было серьезным испытанием. Однако они выдержали это испытание, несмотря на то что превосходящий по силам противник атаковал их со всех сторон.
Бессмертный подвиг совершил хорунжий Серетный. Вот как это было.
...Одна из рот 2-го батальона 11-го полка очутилась под пулеметным огнем. Казалось, пули летят из-под земли: дот противника был тщательно замаскирован. Появились первые раненые, и солдаты залегли - они еще не знали способов штурмовки дотов. Однако надо было что-то делать. Командир взвода хорунжий Серетный пополз вперед и определил, откуда стреляет пулемет. Обогнув пригорок, он зашел к доту с тыла. В это время массивная металлическая дверь дота открылась и показалась голова в каске. Не раздумывая, хорунжий бросил гранату внутрь дота и начал строчить из автомата. Подоспевшие солдаты окружили дот и заставили гитлеровцев сдаться. Но в бою хорунжий Серетный был тяжело ранен. Он еле слышно спросил обступивших его товарищей:
– Молчит?
– Молчит, - успокоили его.
И хорунжий, теряя сознание, прошептал:
– Вперед, друзья, за нашу Польшу...
Противник спешил уничтожить наши баятальоны. Вечером из Валча он перебросил значительные силы пехоты, которая тут же пошла в атаку.
Но польские солдаты во главе с майором Муравицким не дрогнули, приготовились к бою врукопашную. Другого выхода и не было: прямым попаданием снаряда разбит последний миномет, кончались патроны.
Когда до немцев оставалось метров сорок, Муравицкий поднялся из окопа и скомандовал:
– На багнэты! Нех жие Польска Людова!{26}
Солдаты бросились вперед с винтовками наперевес:
– Нех жие!
Храбрость способна творить чудеса. Вблизи фольварка Добжице противник оставил множество трупов. Немногим гитлеровцам удалось спастись от штыков польских солдат.
Но положение батальонов оставалось критическим. Ряды их заметно поредели, не было пищи, боеприпасов, а враг по-прежнему наседал со всех сторон.
Тем временем на командный пункт 11-го полка прибыл генерал Кеневич, принявший решение всеми наличными силами отбросить вражеские подразделения, окружившие батальоны. После пятнадцатиминутного артналета 10-й пехотный полк Потаповича, 1-й батальон поручника С. Груцо (из 11-го полка) и 2-й батальон капитана К. Отвиновского (из 12-го полка) нанесли удар в направлении Леженицы. Бойцы знали о тяжелом положении товарищей. Поэтому так стремительна была их атака. И враг не устоял. К пяти часам утра 6 февраля 10-й пехотный полк вышел на реку Добжице у одноименного фольварка и соединился с батальонами 11-го пехотного полка, вызволив их из окружения.
Солдаты, соединившись, крепко пожимали друг другу руки, оказывали помощь раненым.
– Выстояли! - произнес одно лишь слово Муравицкий и в изнеможении опустился на землю...
В этих боях хорошо проявили себя наши артиллерийские части и подразделения.
5-я тяжелая артиллерийская бригада снялась с огневых позиций в районе деревни Швеция и совершила трудный путь, чтобы помочь пехоте прорваться к окруженным батальонам. Тракторы, натужно пыхтя, тянули по болотистой трясине 152-миллиметровые орудия. Саперы и пехотинцы, помогая артиллеристам, усердно подбрасывали под гусеницы жерди, ветви деревьев.
Командир бригады Влодзимеж Керп не отставал от солдат. Вместе с ними шел по тряскому болоту, подпирал плечом застрявшие орудия:
– Эх, взяли! Еще раз, взяли! - звучало в те минуты по-русски и по-польски.
Но вот болотистая низина осталась позади. Тракторы уверенно рванули по твердой почве.
Первой подошла к Добжице батарея поручника Матвея Лачина. Артиллеристы выкатили пушки на открытые позиции и повели огонь прямой наводкой по дотам противника. Отличился наводчик Кутен. Уже после третьего выстрела из дота повалил густой дым и раздался сильный взрыв. Генерал бригады Керп объявил Кутену благодарность.
К востоку от Добжицы заняла огневые позиции батарея поручника Филатова. Польские артиллеристы любили комбата за отвагу и жизнерадостность.
– Дайте огня, - просили пехотинцы.
– Сейчас будет огонь, дадим немцам прикурить, - подбадривал их поручник.
Батарея стреляла очень метко, и враг решил ее уничтожить. И вот батарейцы вдруг увидели перед собой гитлеровских солдат, шедших в психическую атаку не стреляя (это были немецкие артиллеристы, потерявшие орудия от огня нашей батареи). Филатов обратился к своим подчиненным:
– А ну, братья, проучим гитлеровских гадов!
Когда кончились снаряды и патроны, батарейцы бросились на врага врукопашную. Дрались прикладами, штыками, пистолетами.
Под Добжице фашисты повторили преступление, совершенное ими раньше у Подгае.
Из 1-го дивизиона тяжелой артиллерийской бригады вперед выслали разведчиков для организации наблюдательных пунктов. Разведчики ушли и пропали. На поиски отправилась группа солдат, но им удалось отыскать только трупы. Фашисты зверски надругались над польскими артиллеристами. У подпоручника Гардзеля оказались сломанными руки и ноги. На груди его зияла большая ножевая рана. Шестнадцать ран в голову и грудь обнаружили на теле хорунжего Марцина Олесюка. Мученическую смерть приняли плютуновый Антон Вандыч, капрал Тадеуш Сады, канонир Казимир Урбан.