Траектория падения (Стеклянная тень – изнанка)
Шрифт:
– Шпик живет на нашем этаже, а это самый престижный этаж, людей с улицы сюда не селят, да и цены кусаются. Номера бронируются заранее, но он этого не мог сделать. Вряд ли ему и Эльвире было известно, в каком вы отеле остановитесь, ну а о конкретном этаже и говорить не приходится.
– Похоже, ты прав. С секретаршей я разберусь, а что с этим делать?
– Мы летим завтра ночью. Я за вами зайду. Агент к тому времени будет обезврежен.
– Ты его убьешь?
– Я не киллер, Роман Григорьевич, чту закон и ценю собственную репутацию. Парень получит дозу наркотика, от которой будет отходить не менее двух дней.
– Какие вести от Анны?
– Они в заповеднике. Я получил по электронной почте первые снимочки. Вот, распечатал несколько. На офисе административного здания висит электронное табло, оно высвечивает не только время, но и день, месяц и год. Они приехали на машине сегодня в два часа дня, значит, выехали часа в четыре утра.
– А мы вылетели одиннадцатичасовым рейсом. – Сутягин стиснул зубы и порвал фотографии. – Шлюха!
– Анна считает это страстью. Любовь и страсть – разные вещи. Страсть может довести до исступления. Особенно это касается верных жен. Многие годы Эльвира была верна вам и вот в один прекрасный момент встречает мужчину, перед которым не может устоять. Вспыхивает эта самая страсть. Она, как наркотик, с ней невозможно совладать, и женщина становится рабыней собственных чувств. У некоторых это, подобно молнии на небе, проходит, а другие страдают всю оставшуюся жизнь. Так что шлюхой я бы ее не называл. И пистолет вам не нужен. Наделаете глупостей, наживете себе неприятностей. Ей-то уже будет все равно. Это не наказание. Очутиться в подворотне среди грязных бомжей, не имея будущего, вот что такое наказание. Меня этим не напугать, а для слабой женщины, прожившей большую часть жизни в роскоши, такая перспектива убийственна. Не марайте руки. Она сама вздернет себя на бельевой веревке, но сначала осознает свои потери и ошибки. Быстрая смерть ей такой возможности не даст. Вы же понимаете, первым ее бросит любовник, объект ее страсти. Простит Мария своего мужа или нет, большого значения не имеет. Он в женщинах ценит только деньги, будет искать новую, если его вышвырнут на улицу. Эльвиру он забудет моментально.
– Ты прав, Эдуард. Я слишком горяч и суетлив, привык решать все проблемы с топором в руках. В девяностые это срабатывало, из грязи мы с партнером вышли в князи. Время изменилось, но старые привычки все еще дают о себе знать.
Гость встал.
– Спасибо за «Зубровку». До завтра.
– А ты мне нравишься, Кротов, – улыбнулся Сутягин. – Надо подумать, что я могу для тебя сделать. И Анна очень умная и дальновидная женщина.
– Вы правы, у нас отличная команда.
Они пожелали друг другу спокойной ночи.
Ночной ресторан был полон, что радовало Анну. Ей удалось сделать любопытные фотографии – Дмитрий гладит под столом коленки Эльвиры, задирает ей юбку до трусов. В этом же ресторане сидела и странная троица, поступившая под опеку Кротова. Анна, выслушивая доклад партнера, продолжала фотографировать сладкую парочку и тех троих, что пока оставались для нее загадкой.
– Так вот, они вели переговоры с хозяином яхт-клуба или главным механиком, я не очень-то уловил, – рассказывал Эдуард. – Зовут его Лаврентий Ульянович. С ним был мальчишка, имени его не называли, хозяин кликал его «племяш». Ему лет двадцать пять, сидел помалкивал. Твоего майора зовут Степан, все правильно, ты не обозналась. Старика, приехавшего с ним, называли Дедом, а третьего зовут Кирилл. Однажды Дед назвал его Сладковым. Они разговаривали о надежном убежище. Хозяин пристани сказал о монастыре, что расположен на острове в трех километрах от берега. Мы с тобой видели этот остров. Завтра племяш повезет гостей показывать катакомбы. «Он у меня грамотный, – говорил механик. – Правда, с последнего курса выгнали за аморалку. Он не жалеет, хочет в Москве учиться, как только денег поднакопит». На это Дед сказал: «Будет послушным, мы не только учебу оплатим, но и квартиру в столице купим». За что такая щедрость, не знаю. Когда они рассматривали какую-то схему, бумага шуршала, Степан сказал следующее: «Из подвала есть только один выход, а это ловушка. Нужен еще один. Тут написано: “Спуск – сто сорок три ступени”. Это же огромная глубина».
Механик согласился: «Все верно. Подвал едва не доходит до подножья горы. Обратная сторона острова отвесная, можно прорубить стену. Правда, до воды будет метров десять. Но если там оставить канат, а на воде лодку, то все очень просто решается». Дед тут же приказал: «Тогда ройте, выход замаскируйте так, чтобы его и с собаками не нашли». «На этот счет у меня есть идеи», – сказал механик.
Больше они ничего обсуждать не стали и разошлись.
Коротков отпил вина.
– А как тебе удалось, Эдя, подслушать весь разговор? – спросила Анна.
– Они сидели в каюте, а я лежал на крыше и слушал через приоткрытый люк, такой же, как бывает в машинах. Заглядывать не решился: солнце стояло над головой, моя тень тут же упала бы им на стол. Но я знаю, где живет племяш, его дядька и трое гостей. Завтра они встречаются в двенадцать, а паромы начинают ходить на остров с десяти. Я могу добраться туда раньше их и там поджидать. Люблю экскурсии по историческим местам.
– Ты умница. Что бы я без тебя делала!
– Даже не представляю себе этого.
Оба засмеялись, но смех тут же оборвался. Они увидели, что майор Соснин встал и направился в сторону столика Мезенцева. Оказалось, он шел к барной стойке, проходя мимо парочки, он вежливо поздоровался:
– Добрый вечер, Дмитрий Антоныч, приятного аппетита, Эльвира Николаевна. – И направился дальше.
Мезенцев едва не подавился, а Сутягина вздрогнула.
– Это что, Митя, мы влипли, да?
– Не паникуй, дорогая, сейчас все узнаю.
Мезенцев осмотрелся по сторонам и встал. Подойдя к барной стойке, кивнул бармену:
– Рюмку коньяку. – И повернулся к мужчине: – Мы знакомы?
– Меня вам не обязательно знать, я человек маленький, но кто же вас и Сутягину не знает, тем более мы из одного города.
– Кто вы?
– Зам начальника криминальной милиции майор Соснин Степан Яковлевич.
– Кто вас нанял?
– Государство. Я занимаюсь вопросами наркобизнеса в нашем городе, и вот кривая тропка привела в эти места. Жизнь олигархов меня не занимает, на это найдутся другие, раз вы рискуете разгуливать под объективами фотокамер.
– И кто же нас снимает?
– Не интересовался. Но выяснить не трудно.
– Мне нужны пленки или флешки, не имеет значения. Можете достать?
– Вероятно. Но у меня своей работы по горло.
– Послушайте, майор. Я давно собираюсь завести своего человека в вашем управлении. Мне, как и всем, приходится пользоваться слухами, а я хотел бы получать подлинную информацию из надежных рук.
– То есть пользоваться служебной информацией с грифом «секретно». За кого вы меня принимаете, господин Мезенцев?
– Двадцать тысяч долларов в месяц достаточно?
– Это лишь оклад, – улыбнулся Соснин, – а каждая бумажка отдельных денег стоит. Это уже гонорар или премиальные, как хотите.
– Согласен. Договорились?
– Нет. В наш город приехала дочь уважаемого генерала из Снежинска. Сбежала от деспотичного отца. Ей нужна хорошая квартира, трехкомнатная, в доме, который вы построили для руководителей своих подразделений. Подпишите ордер собственной рукой. На имя генерала Роговского Василия Михайловича. Мы будем вам очень благодарны.