Трафальгар стрелка Шарпа. Добыча стрелка Шарпа
Шрифт:
Первый помощник послал двух матросов устранить непорядок, а Кромвель задержался у орудий, чтобы проследить, как следующий расчет заряжает пушку. Орудие отскочило, дымное облако взмыло вверх, и снаряд приземлился в добрых ста ярдах от бочки.
– Промах! – прокричал Бинн с верхушки мачты.
– Не выношу беспорядка, – бросил Кромвель, – надеюсь, как и вы, мистер Шарп. Среди сотни солдат на параде вы наверняка заметите неряху с нечищеным мушкетом.
– Надеюсь, что так, сэр.
– Всего лишь оборванный трос, и чья-то мать потеряет сына, а от матроса на палубе останется мокрое место! Вы же не хотите, чтобы сердце вашей матушки разбилось?
Шарп не
– Нет, сэр.
Кромвель бросил взгляд на верхнюю палубу, где толпились канониры:
– Вы ничего не замечаете, мистер Шарп?
– А что я должен заметить, сэр?
– Они сняли верхнюю одежду, мистер Шарп. Только мы с вами щеголяем в мундирах. Я не снимаю мундир, потому что я – капитан на этом корабле и обязан показывать команде пример. Но вы, мистер Шарп, чего ради вы разгуливаете в шерстяном мундире в такую жару? Или вы думаете, что вы – капитан этой посудины?
– Просто я мерзну, сэр, – солгал Шарп.
– Мерзнете? – фыркнул капитан. Он поставил ногу на щель между деревянными досками палубы, а когда поднял ее, за подошвой потянулась расплавленная смола. – Скорее уж вы обливаетесь потом, мистер Шарп! Ступайте за мной.
Капитан развернулся и повел Шарпа на шканцы. Пассажиры, наблюдавшие за стрельбами, расступались перед ними. Внезапно Шарп ощутил аромат духов леди Грейс, но продолжал идти за Кромвелем. Капитан отпер дверь своей каюты и жестом велел Шарпу заходить.
– Мое жилище, – буркнул Кромвель.
Шарп ожидал, что капитанская каюта окажется не меньше пассажирских апартаментов с их широкими окнами, но, вероятно, расчетливый Кромвель рассудил, что лучшие каюты выгоднее сдавать, а сам предпочел ютиться в небольшом закутке по левому борту. Впрочем, жилище капитана выглядело довольно уютным. Над койкой висели книжные полки, стол был завален скатанными в рулоны картами. Кроме карт, на столе стояли три фонаря и лежала пара длинноствольных пистолетов. Дневной свет лился через иллюминатор, на покрашенном белой краской потолке плясали отблески волн. Кромвель отпер небольшой шкаф и вытащил барометр и неизвестный прибор, напоминавший массивные карманные часы.
– Триста двадцать девять гиней, – похвастался капитан.
– У меня никогда не было часов, – сказал Шарп.
– Это не часы, мистер Шарп, – раздраженно заметил Кромвель, – а хронометр. Чудо науки. Сомневаюсь, что с тех пор, как мы покинули Англию, его погрешность составила более двух секунд. Этот прибор, мистер Шарп, показывает, где мы находимся. – Капитан сдул пылинку с циферблата, постучал по барометру и аккуратно закрыл шкаф. – В отличие от вас я берегу свои сокровища, мистер Шарп.
Шарп не ответил, и капитан жестом велел ему присесть в единственное кресло:
– Садитесь, мистер Шарп. Вас не удивляет мое имя?
Шарп неловко опустился в кресло.
– Имя? – Он пожал плечами. – Довольно необычное, сэр.
– Избранное [1] , – промолвил Кромвель и невесело рассмеялся. – Мои родители, мистер Шарп, были ревностными христианами и нашли его в Библии: «Ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего, и тебя избрал Господь, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле». Второзаконие, глава четырнадцатая, стих второй. Непросто жить с таким именем, мистер Шарп. Из-за имени мне изрядно доставалось! – с негодованием воскликнул капитан.
1
От Peculiar People –
Шарп, притулившийся на краешке кресла, про себя удивился: кому могло прийти в голову подшучивать над таким громогласным и взрывным человеком, как капитан Пекьюлиа Кромвель?
Капитан уселся на койку, положил локти на стол и заглянул Шарпу в глаза.
– Меня посвятили Создателю, мистер Шарп, и тем обрекли на одинокую жизнь. Лишили возможности получить настоящее образование. Сверстники отправлялись в Оксфорд и Кембридж, а меня отослали в море, чтобы избавить от земных искушений. Однако я занялся самообразованием, мистер Шарп. Читая книги, – капитан показал рукой на книжные полки, – я открыл, что на самом деле у меня счастливое имя. Да-да, мистер Шарп, я избранный. Таково мое глубочайшее убеждение. – Капитан печально покачал головой. – Вокруг я вижу людей образованных, разумных, но, главное, не мыслящих себя вне общества. Однако никто из них не способен на великие дела. Одиночество – лишь в нем заключено истинное величие! – Кромвель поморщился, словно на его плечи давило слишком тяжкое бремя. – Думаю, вы тоже человек избранный, – продолжил капитан. – Фортуна высоко вознесла вас, подняв с самых низов. И поэтому, – тут Кромвель подался вперед и наставил палец на Шарпа, – вам тоже суждено жить в одиночестве.
– Я никогда не испытывал недостатка в друзьях. – Шарп ощущал неловкость от этого странного разговора.
– Доверяйте только себе, мистер Шарп, – воскликнул Кромвель, словно не заметив возражения, – ибо больше никому на свете верить нельзя! Избранные – такие, как мы, – обречены издали взирать на обычных, не особенных людей. Однако ныне я прошу вас отбросить недоверчивость, мистер Шарп. Я требую, чтобы вы доверились мне!
– В чем, сэр?
Заслышав скрежет штуртроса, капитан взглянул на компас и продолжил:
– Корабль – это особый мирок, мистер Шарп, и я поставлен управлять им. На этом судне я – сам Господь Бог и волен казнить и миловать. Однако я не стремлюсь к власти, мистер Шарп. Моя цель – порядок. Порядок! – Капитан с силой стукнул рукой по столу. – И на моем корабле я не потерплю воровства!
Шарп возмущенно выпрямился:
– Воровства? Что вы имеете…
– Нет! – перебил Кромвель. – Разумеется, я вас ни в чем не обвиняю. Но кража непременно свершится, если вы и дальше будете выставлять свои сокровища напоказ!
Шарп улыбнулся:
– Я простой прапорщик, сэр. Вы сами сказали, что я поднялся из самых низов. Откуда взяться сокровищам?
– Тогда ответьте, что блестит в швах вашего мундира?
Шарп не ответил. Его трофеи были зашиты в швы камзола и пояса, запрятаны в носках сапог. Однако в последнее время камни действительно стали просвечивать сквозь ветхую красную ткань.
– Да будет вам известно, матросы – зоркие ребята, мистер Шарп! – рявкнул капитан. Раздался орудийный залп, и Кромвель сморщился, словно грохот помешал его раздумьям. – Матросы – зоркие ребята, – повторил он, – а у меня хватает мозгов, чтобы сообразить, где прячут свои трофеи простые солдаты. К тому же вы никогда не снимаете мундира. Однажды ночью, мистер Шарп, когда вы отправитесь в гальюн или просто решите подышать воздухом на палубе, какой-нибудь излишне зоркий матрос подкрадется сзади, проломит вам череп и столкнет за борт! – Капитан улыбнулся, обнажив крупные желтые зубы, затем коснулся одного из пистолетов на столе. – А если сейчас я пристрелю вас, оберу и выброшу за борт, кто станет опровергать мою правдивую историю о том, что вы напали первым?