Трагедии моря
Шрифт:
Слово «вымерла» тогда мне мало что говорило, разве что это была птица, которую я никогда не увижу живой. Многие годы зловещий смысл этого слова в моем сознании был неразрывно связан с ярким образом одюбоновской бескрылой гагарки.
Поскольку бескрылая гагарка, или «копьенос», как ее называли те, кто жил в то время, стала первой жертвой человека в «Море Кровопролития», я начну с рассказа о ее судьбе, прежде чем перейду к тому, что случилось с другими морскими птицами, обитавшими в том же океане.
Затем, контраста ради, речь пойдет о птицах, которые
Глава 1
Копьенос
«Апреля 12-го дня, на 27-й день после выхода из Пула [4] , измерив глубину ручным лотом, мы установили, что находимся у Ньюфаундлендской банки. Мы могли бы догадаться об этом и по другим признакам: казалось, будто сюда слетелись пернатые со всего света. Глазам было больно от постоянного мелькания прилетающих и улетающих птиц, количество которых не поддается описанию. Не много найдется на нашей Земле мест, где можно увидеть подобное проявление плодотворности божественного созидания».
4
Пул (Poole) — порт на берегу Ла-Манша, в бухте Пул-Бей. — Прим. перев.
Этот комментарий XVIII века выразительно передает изумление первых европейских путешественников от встречи с астрономическим числом морских птиц на подходах к северо-восточной Америке. Действительно, это был целый мир крылатых. Люрики и похожие на ласточек малые качурки; отличные ныряльщики кайры, тупики и чистики; мастера высотного парения моевки и асы высшего пилотажа буревестники, глупыши и поморники и большие белокрылые олуши — все они сливались в одну огромную массу. В шторм и штиль, днем и ночью, зимой и летом возникали на поверхности моря живые острова из океанических птиц, и само небо над ними, казалось, дрожало от взмахов бесчисленных крыльев.
Все они были прирожденными рыболовами и большую часть своей жизни проводили на море: на, над и под соленой водой, лишь ненадолго посещая берег «для продолжения рода». Океан был их общим домом. Но среди них существовала одна-един-ственная в своем роде птица, навсегда расставшаяся с воздушным простором.
Большая и элегантная, сверкающая черным глянцем верхнего и белизной нижнего оперения, она была совершенно бескрылой: ее крылья превратились в мощные, похожие на обрубки оперенные плавники, более подходящие для рыбы, чем для птицы. И в самом деле, они помогали ей разрезать водную толщу быстрее и проворнее большинства рыб. Словно торпеда, ныряла она в темную стометровую глубину и могла оставаться под водой четверть часа. Горделиво и бесстрашно плавала она, четко видимая на поверхности моря, не опасаясь врагов с воздуха.
Супружеские пары жили на бескрайних просторах Северной Атлантики, временами собираясь в многотысячные стаи, обычно там, где море изобиловало пищей. Раз в году они выбирались на сушу, чаще всего это была какая-нибудь одинокая скала или необитаемый остров, чтобы вывести своего единственного птенца. На берегу эти птицы выглядели весьма внушительно: стоя во весь рост, они были по грудь взрослому человеку. Шагая по земле, держались прямо и передвигались мелкими шажками вразвалочку, словно бывалые моряки. Чрезвычайно общительные в сезон размножения, они собирались в колонии, где от сотен тысяч примитивных гнезд было так тесно, что взрослые птицы с трудом пробирались между ними.
Многие века эта необычная птица называлась по-разному. Древние скандинавы именовали ее «гейрфугель» — птица-копье, а еще более древние баски величали ее «арпоназом» — копьеносом. Обоим названиям она обязана своему большому желобчатому клюву{1}. Испанские и португальские путешественники называли ее «пингвином»-толстяком (pinguin), намекая на толстый слой подкожного жира. К началу XVI века большинство мореходов разных стран остановились на одном из вариантов последнего наименования: pennegouin по-французски и pingwen по-английски. Да, эта птица была первым настоящим пингвином. Однако в конце XIX века ее лишили всех первоначальных названий и она канула в вечность, именуясь по-научному… бескрылая гагарка, как значилось на бирке, прикрепленной к пыльному музейному экспонату. Но я все-таки буду называть ее именами, данными ей теми, кто жил в ее эпоху.
В далекие геологические эры, когда на берегах Европы мирно жили разрозненные группы доисторических людей, благоденствовали и копьеносы. Наскальные изображения их сохранились в пещерах Испании, а каменные изваяния — в Норвегии; кости их находили при раскопках в кухонных отбросах времен неолита на юге Европы вплоть до Средиземноморского побережья Франции. Ясно, что более 10 000 лет тому назад копьенос помог человеку выжить; в то же время хищничество наших далеких предков почти не влияло на численность и ареал копьеносов. Не влияло. Но только до тех пор, пока простой охотник не превратился в промысловика. Тогда их число мгновенно сократилось.
К 900 году н. э. мясо копьеноса уже не служило главным стимулом для убийства. Копьеноса промышляли ради жира и мягких эластичных перьев, ставших ценным товаром во многих странах Европы. С той поры люди с таким рвением начали преследовать эту птицу на побережье Европы, что к середине 1500-х годов только редкие гнездовые колонии Восточной Атлантики не были полностью истреблены. А столетием позже осталась всего одна колония — на неприступном суровом острове Сент-Килда, к западу от Гебридских островов. В 1697 году этот остров посетил некий мистер Мартин, оставивший нам сие краткое о том свидетельство:
«Гейрфаул [5] — самая крупная и величавая [морская птица] черного цвета с красным ободком вокруг глаз и большим пятном под каждым из них, с длинным уплощенным клювом; стоит, вытянувшись во весь рост, крылья ее — короткие, и она совсем не летает; кладет яйцо на голую скалу, и если его убрать, то в этом году она их уже больше не отложит… Она появляется в первых числах мая, а покидает остров в середине июня».
Незадолго до 1800 года птица покинула остров Сент-Килда в последний раз… и больше не вернулась.
5
Английский вариант норвежского «гейрфугель». — Прим. перев.