Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?
Шрифт:
Берзин
Никонов»
Примечание: на документе резолюция К. Ворошилова: Копию т. Сталину» [424] .
Упомянутый в тексте этого донесения военной разведки министр экономики Германии А. Гугенберг заявил на проходившей в июне 1933 г. в Лондоне международной экономической конференции, чт о «необходимо предоставить в распоряжение народа без пространства новые территории, где эта энергичная раса могла бы учреждать колонии… Война , революция и в нутренняя разруха нашли исходную точку в России, в необъятных областях Востока. Этот разрушительный процесс все еще продолжается. Теперь настал момент его остановить» [425] .
424
ЦГАСА.
425
Розанов Г. Л. Сталин — Гитлер. Документальный очерк советско-германских дипломатических отношений. 1939 — 1941 гг. М., 1991. С. 14.
А глава внешнеполитического отдела нацистской партии (НСДАП), впоследствии повешенный по приговору Нюрнбергского трибунала Альфред Розенберг еще 6 мая 1933 г. излагал британским министрам — Дж. Саймону (иностранных дел) и М. Э. Х элш у (военному) — план «избавления Европы от большевистского призрака» которым предусматривал присоединение к Германии, Австрии, Чехословакии значительной части Польши, включая и т. н. «польский коридор», Познани, Западной Украины, Западной Белоруссии, а также Литвы, Латвии и Эстонии как плацдарма для дальнейшей экспансии н а Восток [426] .
426
Там же.
При наличии таких, изо дня в день из года в год все более надежных разведданных, Сталин тем более не мог не отреагировать на подлинный, но «под дурака» скрывавшийся смысл попытки публикации статьи Энгельса. И он отреагировал, да еще как!
И суток н е прошло — запрос Адоратского был датирован 18 июля 1934 г., — как уже 19 июля 1934 г. Сталин обратился к членам Политбюро с письмом «О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма», в котором буквально в клочья разнес «классика», «под орех разделав» все содержание статьи Энгельса. Ввиду особой важности выводов Сталина позволю себе п ривести их н есколько подробнее. В от они: «…Нельзя не заметить, что в этой статье (т. е. статье Энгельса. — А. М.) упущен один в ажный момент, сыгравший потом решающую роль, а именно — момент империалистической борьбы за колонии, за рынки сбыта, за источники сырья, имевший уже тогда серьезнейшее значение, упущены роль Англии как фа ктор грядущей мировой войны, момент противоречий между Германией и Англией, противоречий, имевших уже тогда серьезное значение и сыгравших почти определяющую рол ь в деле возникновения и развития мировой войны . (Как видите, уже в этой фразе прямая перекличка с тем, что обсуждалось в 1933 г. на секретных англо-германских переговорах. — А. М.) …Это упущение составляет главный недостаток статьи Энгельса.
Из этого недостатка вытекают остальные недостатки, из коих н е мешало бы отметить следующие:
а) Переоценку роли стремления России к Константинополю в деле разрешения мировой войны.
Правда, первоначально Энгельс ставит на первое место, как фактор войны, аннексию Эльзас — Лотарингии Германией, но потом он отодвигает этот момент н а задний пл ан и выдвигае т н а первый план завоевательное стремление русского царизма, утверждая, что «вся эта опасность мировой войны исчезнет в тот день, когда дела в России примут такой оборот, что русский народ сможет поставить крест над традиционной завоевательной политикой своих царей?
Это, конечно — преувеличение. (Обратите внимание на этот пункт — ведь в сопоставлении с поступавшей к нему информацией о заговоре, в т. ч. и военных, ориентированном на ситуацию возникновения войны, это означает, что Сталин открыто предупреждает, в т. ч. и оппозицию, не говоря уже о Западе, что он хорошо все понимает, но именно поэтому-то и не допустит повторения 1917 г. — А. М.)
б) Переоценку роли буржуазной революции в России… в деле п редотвращения надвигающейся мировой войны. Энгельс утверждает, что падение русского царизма является единственным средством предотвращения мировой в ойны.
Новый буржуазный строй в России… не мог бы предотвратить войну хотя бы потому, что главные пружины войны лежали в плоскости империалистической борьбы между основными империалистическими державами.
в) Переоценка роли царской власти, как «последней твердыни общеевропейской реакции»… Чт о она была последней твердыней этой реакции — в этом позволительно сомневаться.
…Эти недостатки статьи Энгельса представляют не только «историческую ценность». Они имеют, или должны были иметь еще важнейшее практическое значение.
В самом деле, если империалистическая борьба за колонии и сферы влияния упускаются из виду, как фактор надвигающейся мировой войны, если империалистические противоречия между Англией и Германией также упускаются и з в иду, если аннексия Эльзас — Лотарингия Германией, как фактор войны, отодвигается на задний план перед стремлением русского царизма к Константинополю , как более важным и даже определяющим факторам войны , если, наконец, русский царизм представляет собой последний оплот общеевропейской реакции — то н е ясно ли, чт о война, скажем, буржуазной Германии с царской Россией является не империалистической, не грабительской, не антинародной, а войной освободительной, или почти освободительной?
Едва ли можно сомневаться, что подобный ход мыслей должен был облегчить грехопадение германской социал-демократии 4 августа 1914 го да, когда она решила голосовать за военные кредиты и провозгласила лозунг защиты буржуазного отечества от царской России, от «русского варварства».
Характерно, что в своих письмах на имя Бебеля, писанных в 1891 г. (через год после опубликования статьи Энгельса), где трактуется о перспективе надвигающейся войны, Энгельс прямо говорит, что «победа Германии есть, стало быть, победа революции, что «если Россия начнет войну — вперед на русских и их союзников, кто бы они ни были!» [427]
427
Цит. по: Неизвестный Сталин. М., 1994. С. 4 — 5. Сама статья была опубликована в т 14. Собр. соч. И. В. Сталина в 1997 г.
Обратите внимание на возмущенное цитирование Сталиным слов Энгельса из письма Бабелю, особенно на самые последние — «если Россия начнет войну — вперед на русских…»
Дело в том, что за шесть с небольшим месяцев до упомянутого выше письма Сталина Тухачевский, повинуясь указаниям Троцкого о подготовке поражения в войне с Германией, с 10 февраля 1934 г. начал настойчиво продвигать тезис о некой целесообразности нанесения превентивных ударов по противнику в целях срыва его мобилизации, но прикрытия своей, т. е. проще говоря, стал настаивать на целесообразности для СССР выступить в роли агрессора! [428]
428
Тухачевский и Уборевич — Ворошилову, 10 февраля 1934 г. //РГВА. Ф. 33987. Оп 3. Д. 400. Л. 125.
К слову сказать, Троцкий не впервые изволил глаголить об этом. Еще в 1930 г., т. е. в догитлеровский период, он призывал СССР напасть на Германию чтобы не допустить прихода нацистов к власти. Как будто у СССР других забот не было, как только и выступать в роли агрессора?! Но дело-то еще и в том, что и Тухачевский тогда же отреагировал— вылез на самый верх с очередной порцией своих не столько бредовых, сколько провокационных идей (см. по данному вопросу: Мартиросян А. Е. Заговор маршалов. М., 2003).
А еще ранее, с 20 н оября 1933 г., он впервые заговорил о непонятно откуда взявшемся приоритете встречного боя между хорошо вооруженными армиями! [429]
По сути дела выходит, что «теоретические изыскания» Тухачевского были четко скоординированы не только с указаниями Троцкого, но и на основании последних — с еще только план ировавшейся попыткой публикации статьи Энгельса! По сути дела стараниями Тухачевского у Запада на руках появились бы якобы неоспоримые козыри некой агрессивности СССР! Ну прямо п о Эн гельсу!..
429
Записка Тухачевского Ворошилову, 20 ноября 1933 г.//РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 400. Л. 137 — 139.