Трагедия ленинской гвардии, или правда о вождях октября
Шрифт:
Любопытно, что 20 февраля, когда Совет народных комиссаров принял решение о переезде в Москву, было опубликовано другое стихотворение А. А. Блока:
Вот — срок настал. Крылами бьет беда, И каждый день обиды множит. И день придет — не будет и следа От ваших Пестумов, быть может! О, старый мир! Пока ты не погиб, Пока томишься мукой сладкой. Остановись премудрый, как Эдип, Пред Сфинксом с древнею загадкой!..Стихотворение названо «Скифы», хотя, быть может, ему подошло бы и другое название — «Хазары»…
И про кого это сказано?
Мы любим все — и жар холодных числ, И дар божественных видений, Нам внятно все — и острый галльский смысл, И сумрачный германский гений… Мы помним все — парижских улиц яд, И венецьянские прохлады, Лимонных рощ далекий аромат, И Кельна дымные громады…Впрочем, это стихотворение Блока только напечатано было в новую эпоху, а закончено оно еще в прежнем календарном стиле — 30 января.
В минувшей эпохе написана и поэма «Двенадцать» — последнее поэтическое произведение Александра Блока.
Герои этой поэмы — революционные матросы…
Те самые матросы, с которыми, убегая из Петрограда, так решительно рвали сейчас большевики..
Александр Блок, как можно судить по его дневнику, разрыва этого не предвидел, даже не задумывался о нем, но в поэме «Двенадцать» рассказал об этом разрыве, как о событии, уже случившемся…
И за вьюгой невидим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной. В белом венчике из роз — Впереди — Исус Христос.Не так уж и трудно разглядеть за блоковской вьюгой и Кронштадт 1921 года, и наведенные на матросский остров жерла орудий…
Мы уже говорили, что большевики на сто процентов сумели использовать в своих целях матросскую вольницу, эту полупьяную русскую удаль, что не желает знать о завтрашнем дне, эту, столь знакомую всем хамоватость пьяного человека…
Но большевики понимали и то, сколь ненадежна полупьяная вольница. Матросы не знали и не хотели знать своего места, и кто мог гарантировать, что, напившись в очередной раз, они не разгонят самих большевиков. Хотя охрану наиболее важных большевистских учреждений и несли латышские стрелки, уверенности, что они смогут противостоять матросам, не было.
Большевикам надо было срочно избавляться от своих союзников по Октябрьскому перевороту и Дополнительной революции. Проще всего можно было сделать это, перебравшись в Москву, где матросам не положено было находиться, ввиду полного отсутствия там какого-либо, в том числе и революционного, моря.
Большевикам надо было ставить точку в своих отношениях с недавними союзниками.
И точку эту поставил Феликс Эдмундович Дзержинский.
И поставил так, как и положено начальнику ВЧК…
Именно в эти дни Феликс Эдмундович сделал замечание одному из матросов, а тот в ответ послал Феликса Эдмундовича к такой-разэтакой, революционной матери.
«Дзержинский, — вспоминал Л. Д. Троцкий, — был человеком взрывчатой страсти. Его энергия поддерживалась в напряжении постоянными электрическими разрядками. По каждому вопросу, даже второстепенному, он загорался, тонкие ноздри дрожали, глаза искрились, голос напрягался, нередко доходя до срыва».
Должно быть, подобный припадок случился с Дзержинским и сейчас.
Руки его тряслись, ноздри дрожали, Феликс Эдмундович не успокоился, пока не всадил в непочтительного балтийца всю обойму.
Не случайно Ленин сравнивал Дзержинского с горячим конем…
Случай этот рассматривался 26 февраля 1918 года на заседания ВЧК. «Слушали: о поступке т. Дзержинского. Постановили: ответственность за поступок несет сам и он один, Дзержинский. Впредь же все решения вопросов о расстрелах решаются в ВЧК, причем решения считаются положительными при половинном составе членов комиссии, а не персонально, как это имело место при поступке Дзержинского».
Вспомним, как всего несколько недель назад, в дни Дополнительной революции, П. Е. Дыбенко требовал от В. И. Ленина: «А вы дадите подписку, Владимир Ильич, что завтра не падет ни одна матросская голова на улицах Петрограда?» — и товарищу Ленину пришлось тогда прибегнуть к содействию тов. Коллонтай, чтобы посредством ее чар заставить Дыбенко отменить его приказ…
Вспомним, и нам станет ясно, какая пропасть разделила теперь матросов и большевиков.
Совпало (совпало?), что именно в этот день, 26 февраля 1918 года, В. И. Ленин набросал проект постановления об эвакуации Советского правительства в Москву…
Глава третья
РОЖДЕНИЕ ПЕТРОЧЕКА
Диктатура пролетариата — слишком серьезная вещь, чтобы ее можно было доверить самому пролетариату…
«Известия» сообщили, что Совет народных комиссаров предполагает выехать в Москву в понедельник, 11 марта, вечером…
Это был отвлекающий маневр.
Открыто с Николаевского вокзала отправлялись технические сотрудники наркоматов и члены ВЦИК с обслуживающим персоналом. Все, что касалось поезда с народными комиссарами и В. И. Лениным, было окружено строжайшей тайной.
Сам Яков Михайлович Свердлов, притворившись, что сел во вциковский поезд, тут же трусливо выскользнул на другую сторону состава и, сев в машину, помчался к платформе на окраине города, где и стоял неприметный поезд № 4001, который, стараясь не привлекать ничьего внимания, отошел в 22 часа 00 минут. Когда наступило 11 марта, этот поезд мчался уже далеко от Петрограда…