Трагедия с 'Короско'
Шрифт:
– Боже правый! Что это?
– вся изменившись в лице, воскликнула мисс Адамс, вскочив со своего места.
– Это просто шакал, мисс Адамс, - поспешил ее успокоить Стефенс.
– Я слышал их крик, когда мы ходили смотреть сфинксов при лунном свете!
– Будь моя воля, - сказала старая мисс, - я бы ни за что не поохала дальше Асуана. Я положительно не понимаю, что меня толкнуло везти тебя, моя девочка, на этот край света. Твоя мать подумает, что я совсем потеряла рассудок, и я никогда не посмею взглянуть ей в глаза, если с тобой что-нибудь случится. Я уже всего здесь вдоволь насмотрелась и хочу теперь только одного - скорее вернуться в Каир!
– Что с вами, тетя? С чего вы вдруг так встревожились? Это совсем не похоже на вас, я никогда не видала вас малодушной!
– Я сама не знаю, что со мною, Сади, но чувствую себя не совсем хорошо, а этот вой шакала как-то особенно расстроил меня. Я утешаюсь только тем, что уже завтра, после того, как мы посмотрим этот храм или скалу, мы отправимся в обратный путь; я по горло сыта этими храмами, скалами и холмами, мистер Стефенс! Верьте мне! Ну, пойдем, Сади. Спокойной ночи, мистер Стефенс. Завтра надо рано вставать!
С этими словами обе дамы удалились в свою каюту.
Между тем monsieur Фардэ воодушевленно, по обыкновению, беседовал с молодым Хидинглеем.
– Дервишей никаких не существует, мистер Хидинглей!
– говорил он на прекрасном английском языке, но растягивая некоторые слоги по французской манере.
– Их нет, они вовсе не существуют, говорю вам!
– Хм, а я полагал, что все леса кишат ими!
– возразил молодой американец.
Monsieur Фардэ взглянул по направлению, где горел красненький огонек сигары полковника Кочрэня, и продолжал, несколько понизив голос.
– Вы - американец и не любите англичан, мы в Европе все это отлично знаем!
– Ну, я этого не скажу! Мы, конечно, имеем свои претензии против них, и некоторые из нас, преимущественно ирландского происхождения, действительно не терпят англичан, но большинство их любовно относится к своей прежней, старой родине, многое в англичанах возмущает и раздражает нас порою, но в сущности, все же это родственный нам народ!
– Eh bien!
– сказал француз.
– Во всяком случае, я могу вам сказать то, чего не мог бы сказать англичанину, не обидев его, а потому могу сказать что эти дервиши были выдуманы лордом Кромером в 1885 году, об этом писали и "La patrie", и другие из наших хорошо осведомленных газет и журналов!
– Но это что-то невероятное! Неужели вы хотите сказать, monsieur Фардэ, что и осада Хартума, и смерть Гордона - все это было не что иное, как грандиозный обман, комедия?!
– Я не стану отрицать, что тогда было небольшое возмущение, но оно было чисто местное, и о нем давно уже забыли, а с того времени в Судане царили безусловный мир и спокойствие!
– Но я слышал даже в последнее время о набегах, читал о стычках в ту пору, когда арабы старались захватить Египет. Два дня тому назад мы проезжали Тоски, и драгоман сообщил нам, что там была битва, или сражение, - неужели и это все обман?
– Ба, друг мой, вы не знаете англичан! Вы смотрите на них, на их самодовольные лица и говорите себе: "Это славные, добродушные люди, которые никому не желают зла", - но вы ошибаетесь: они все время следят, высматривают и стараются нигде не пропустить своей выгоды. "Египет слаб, не будем зевать!" - говорят они, и словно туча морских чаек налетели на страну. "Вы не имеете на Египет никаких прав, убирайтесь вон оттуда!" - говорят им, но Англия уже начала все подчищать, прибирать, приводить в порядок, точь-в-точь как наша милая мисс Адамс в хижине арабов. "Убирайтесь вон!" - говорят им.
– "Конечно, конечно, - отвечает Англия, - подождите только минуту, пока я все не приведу в надлежащий порядок". И вот ждут год, и полтора, затем ей снова говорят: "Да убирайтесь же вон!" - "Погодите всего еще одну минутку, видите, в Хартуме беспорядки и смуты; как только я с этим покончу, то буду рада уйти отсюда". И опять ждут, пока все уладится, и тогда опять говорят им: "Да уберетесь ли, наконец?!" - "Как могу я уйти отсюда, - возражает Англия, - когда здесь все еще продолжаются набеги и стычки. Если мы не очистим Египет, то он без нас погибнет, его сотрут с лица земли".
– "Но теперь нет уже никаких стычек и набегов", - возражают ей.
– "Нет? Разве нет набегов?" - спрашивает Англия; и смотришь, спустя какую-нибудь неделю, а то и меньше, газеты уже с шумом оповещают целый мир о новом набеге дервишей. О, мы не так слепы, как они думают! Нет, мистер Хидинглей, мы отлично понимаем, как подобные штуки устраиваются: несколько десятков бедуинов, небольшой бакшиш, несколько десятков холостых патронов, - и вот вам набег!
– Все это прекрасно, и я очень доволен, что узнал, как это на самом деле делается, так как я нередко положительно недоумевал. Но скажите мне, какая от всего этого выгода для Англии?
– Какая выгода? Она фактически владеет страной!
– А-а, понимаю, она находит прекрасный рынок для сбыта английских товаров!
– И этого мало. Она отдает все выгоднейшие концессии англичанам; хотя бы взять для примера железную дорогу, идущую вдоль течения Нила через всю страну. Это было бы весьма выгодное для Англии предприятие, как вы полагаете?
– Без сомнения! Кроме того, Египет, вероятно, должен содержать всех этих красномундирщиков?
– Египет, нет, monsieur, им платит и их содержит Англия!
– Но, в таком случае, мне кажется, что англичане тратят здесь много денег и труда, а взамен всего этого получают не Бог весть какую прибыль; но они, конечно, лучше меня знают свое дело, и если им не надоело постоянно поддерживать порядок в стране, охранять границы от набегов дервишей, то я, право, не вижу, зачем другим протестовать против этого. А ведь никто, полагаю, не может отрицать, что благоденствие страны значительно увеличилось с тех пор, как англичане пришли сюда, и, как слышу, беднейшее население страны теперь легче может добиться справедливости, чем раньше!
– Пусть так!
– воскликнул француз.
– Но скажите мне на милость, что они тут делают? Кто их звал сюда? Пусть они торчат у себя на своем острове! Не можем же мы допустить, чтобы они разбрелись по всему свету.
– Да, конечно, мы, американцы, живем у себя и в другие страны не лезем, но это потому, что у нас пока земли вволю. Ну, а если бы мы расплодились настолько, что стали бы сталкивать друг друга в море, то и мы были бы принуждены присоединять себе чужие земли. В настоящее же время хозяйничают здесь, в Абиссинии, итальянцы, в Египте - англичане, в Алжире - французы!
– Французы!
– воскликнул monsieur Фардэ.
– Алжир принадлежит Франции, monsieur, вы, вероятно, изволите смеяться! Честь имею пожелать вам покойной ночи!
– с этими словами он довольно порывисто встал и удалился, с видимым чувством оскорбленного патриотизма, в свою каюту.
Глава II
Молодой американец стоял с минуту в нерешимости, идти ли ему вниз и занести в свой путевой дневник впечатления дня, как он это делал ежедневно по просьбе сестры, оставшейся дома, или же присоединится к полковнику Кочрэню и Сесилю Броуну, огоньки сигар которых светились в дальнем конце палубы.