Трактирщица
Шрифт:
Ночевали дети уже в приюте, на новых кроватях. Риль переехать не успела, поэтому мы с ней вдвоём остались в трактире.
Глава 6
Утром столица напоминала муравейник, но мне всегда нравилась эта живая суета. Было в ней что-то родное и тёплое, будто перед праздниками дома. Тогда все слуги заряжались настроением счастья и приближающегося чуда, носились по дому и готовили грандиозное событие. А еще подарки. Они всегда придумывали для сиротки Хедьды что-то особенное, интересное и необычное. Пусть подарки были недорогими, но очень
Вот и сейчас я с улыбкой шла по улица столицы к конторе Саливана, где меня должен был ждать Руфус, а также все им благородно натыренное из моего отчего дома.
Встречал меня законник лично, прямо на крыльце небольшого здания, где снимал кабинет и приёмную для своей конторы.
— Доброго утречка, лина Хельда, — поприветствовал толстоватый морщинистый юрист. — Благодарю за оперативную реакцию. Оставлять ваши вещи здесь долго не представлятся возможным.
— Доброе, лин Саливан. Да, я понимаю. Прошу прощения, что не смогла появиться раньше. Самочувствие не позволяло.
— Надеюсь, сейчас все хорошо?
— Да, все замечательно, — я кивнула. — Но у меня очень много дел. Если вы не против, пройдёмте к вам в кабинет, обсудим наши дела.
Саливан не возражал, пригласил к себе, предложил чаю и лично пошёл его заваривать. А в кабинете меня ждал сюрприз.
— Доброе утро, Руфус. Доброе утро, Нэди.
— Доброе утро, лина Хельда, — улыбнулась старая Нэди. — Как вы устроились?
— Всё замечательно, — я вопросительно посмотрела на Руфуса. — Что происходит?
— Виктор решил, что слуг в доме слишком много, Нэди уволили. Без выходного пособия.
— Но у Нэди договор, — возразила я. — Её нельзя уволить. Я же сама его от имени отца заключила, когда он хотел сделать нечто подобное.
— Вас тогда чуть за Контариуса силой не отдали.
— "Разоряй его, паршивая девчонка, а не меня!" — спародировала я и фыркнула. — Хорошо, что в этот день вы напекли любимые отцовские пирожки с печенью. Иначе быть мне счастливой вдовой.
— Я вспомнил этот случай и взял на себя смелость предположить, что вы сможете помочь Нэди.
Я села на диванчик, потерла виски пальцами, раздумывая над ситуацией. Мне было стыдно за сводного брата. Так стыдно, как никогда. Нэди абсолютно всегда делала два вида десертов, потому что мы с Виктором любили разное, а порадовать ей хотелось всех. Когда этот гениальный хозяйственник болел, именно Нэди кормила его с ложечки, а не родная мать. А теперь он просто взял и выкинул её на улицу.
Лин Саливан вкатил столик на колёсиках, передал мне чашку чая и тарелочку с маленькими рогаликами.
— Лин Саливан, составьте договор, я принимаю Нэди на работу поваром. Первое время придётся трудно. Работать нужно и в приюте, и в трактире. Хотя временно трактир пуст, но я планирую запустить работу в ближайшее время.
— А Руфуса? — Со слезами на глазах спросила старушка.
На самом деле она действительно была в годах, но это никак не влияло на её работу. Эта женщина готовила так вкусно, как никто другой. Я бывала с отцом во многих домах, в них часто готовили приглашённые мастера половников и поварешек, но я почти никогда не ела досыта, потому что дома Нэди точно наколдовала нечто в тысячу раз вкуснее.
— Для секретаря я слишком стар, — Руфус покачал головой. — Вам лучше найти кого-то расторопного, молодого... А мне пора переходить к спокойной работе. Найду себе такое место где нибудь...
— Я хотела предложить место учителя, — я улыбнулась. — У меня есть кандидат на роль помощника, но его нужно многому научить. Да и остальные ребята будут рады, если вы поможете им.
— Я оформлю лицензию, — улыбнулся Саливан. — Чует моя печень, мы с вами делаем великое дело!
— Да, лин Саливан. Займитесь, пожалуйста, лицензией для Руфуса, договорами с моими новыми сотрудниками и ещё кое-что. По договору, который был заключён с Нэди, в случае увольнения, она должна получить компенсацию в две тысячи золотых.
— Вы серьёзно?
— Я все-таки Беринская. А Беринские никогда не шутят с деньгами. Нужно заставить Виктора выплатить выходное пособие.
— Куда ж мне такие деньжища? — испугалась Нэди.
— Куда хотите. Можете дочери отправить, можете дом построить, можете сиротам моим пожертвовать. Это ваши деньги, делайте с ними что хотите.
— Без суда не отдаст, — Саливан покачал головой. — Я, конечно, займусь, но разбирательство будет долгим.
—Десять процентов заберёте себе, — хмыкнула я. — Но сделать это нужно быстро,пока братец не прошляпил все свое состояние.
Саливан улыбнулся. Теперь точно вытащит эти деньги из Виктора клещами в ближайшее время.
— Разумеется, лина Хельда, все будет сделано в лучшем виде!
Ещё бы! За две-то сотни золотых!
— Ещё будет просьба к вам. Займитесь, пожалуйста, транспортировкой отвоеванного. И работников. Вечером, часам к семи, возможно, я успею сделать все дела и дойти до телепортационной площади. Если не успею, отправляйтесь без меня.
На этом я тепло со всеми попрощалась и побежала в новый рейд по лавкам. Мыло - сотня кусков, полсотни комплектов полотенец, печатная машинка, карандаши детям и много, очень много бумаги. Последнюю заказывала почти в промышленных масштабах, но это было необходимо. Не забыла забежать и за семенами для зимнего сада. Много мелочей упустила в прошлый раз, так что теперь покупала строго по списку. Например, стеклянные банки и крупы мешками. С огромным трудом нашла светящуюся краску для вывесок.
Все это добро попросила привезти к семи вечера к первой портальной арке.
Время клонилось к обеду, а на два часа у меня ещё была назначена встреча с тем самым газетчиком. Лин Шамаль оказался человеком занятым, а потому интервью получилось коротким и, как мне показалось, бестолковым. Но мне обещали крупную надпись на обложке и рекламу на заднике, хотя это в предварительную договорённость не входило. Потом я с письмами от Каро прошлась по крупным трактирам, где всегда останавливались купцы, там же оставила по небольшой стопке листовок.