Тран: Создатель чудовищ

Кинг Джордж Роберт

Однажды Ребекка сказала, что Халцион — это место восхождения, но некоторые люди предпочитают опускаться.

В тот день к «некоторым» примкнул и Явгмот. Он облачился в свой старый дорожный кожаный костюм, вычищенный и залатанный по настоянию Ребекки. Металлические пластины и кольчуга, подшитые к подкладке, делали «лохмотья» надежной защитой, не раз спасавшей Явгмота от нападений людей-ящериц. Без сомнения, этот наряд поможет защититься и от лепры.

В один из внутренних карманов целитель положил металлические колбы и набор скальпелей. В другой — три фонарика, работающих от чудо-батарей

Гласиана. Длинные веревки, свитые в кольца, лежали в котомках у дверей. На поясе Явгмот защелкнул карабин ремня, к которому пристегнул кинжалы, дротики и пару коротких мечей, не забыв предварительно опустить в яд лезвия всех этих металлических игрушек.

Теперь он чувствовал себя своим и равным в обществе неприкасаемых.

* * *

— Как только ты спустишься, мы ничего не сможем для тебя сделать! — кричал начальник стражи с парапета, уложенного вокруг входа в Пещеры Проклятых.

— Вы никогда ничего не могли для меня сделать, — огрызнулся Явгмот, стоя на верхней ступени крутой металлической лестницы, ведущей в глубокую темноту шахты.

Не обладая достаточным терпением, чтобы спускаться, как его предшественники, он нагнулся, проверил трос, закрепленный вокруг каменной колонны, а затем бросил кольцо вниз. Веревка начала быстро разматываться. Нижняя петля ее скрылась в гигантской каменной глотке. Натянувшись как струна, она упруго отскочила от стены шахты, Явгмот обернул конец другого троса вокруг пояса, закрепил на ремне фонарик и, надев перчатки со стальными когтями, приготовился к спуску.

— Ты не приспособлен для жизни среди этого отребья. На тебя нападут, отнимут оружие, убьют и съедят! — все еще пытался остановить его капитан стражи. — Они сумасшедшие. Каннибалы. Чудовища!

— Ну и компания: сумасшедшие, монстры и я! — отшутился Явгмот и сделал шаг в бездну.

Скользя руками по тросу, оттолкнувшись от осклизлой стены, несколько секунд он словно пребывал в невесомости. Вытянув ноги, Явгмот полюбовался своей тенью в тусклом свете фонаря, а затем снова уперся в камень и, спружинив ногами, продолжил спуск. Холодная влажная темнота окутала его. Лишь дрожащее кольцо света напоминало о том, что в этом мире есть что-то кроме всепоглощающей черноты.

Фонарик то и дело мигал, угрожая выйти из строя. «Значит, внутри него дефектный силовой камень», — догадался Явгмот. Перспектива остаться без света в замкнутом пространстве шахты подействовала бы удручающе на большинство мужчин и женщин, но только не на Явгмота. Для комфорта ему требовалось только одно — он сам.

После очередного прыжка, замедленного скользящим по тросу карабином, целитель почувствовал под ногами нечто твердое и, направив фонарик вниз, увидел, что приземлился на каменный уступ, сплошь покрытый останками путешественников, сбившихся с тропы. Они закончили свое недолгое изгнание, превратившись в груду костей, а живые твари обглодали мясо со скелетов: пещерные сверчки, крысы и, наверное, здешние людоеды.

Впрочем, сейчас мертвые меньше всего интересовали Явгмота. Спускаясь ниже, он услышал легкий шорох, и вскоре дрожащий свет фонарика выхватил из темноты бледное лицо

женщины, с трудом карабкающейся наверх. Испугавшись присутствия незнакомца, она стиснула у горла грязные лохмотья и поспешила скрыться за сталагмитом.

Вновь прибывший одарил ее одной из своих жизнерадостных улыбок. Мелькнувший в глазах женщины ужас заставил Явгмота остановиться. Ее страх забавлял его, но в конце концов он оттолкнулся от стены и заскользил прочь.

Какое-то время слышались только звук трения троса о перчатки и удары ботинок о каменистую поверхность шахты. Первая из запасенных им веревок длиной в сто футов размоталась почти до конца. Явгмот остановился, чтобы к первой привязать вторую, пятисотфутовую, и продолжил спуск. Наконец его ладони наткнулись на узлы, завязанные на конце второго троса, а ноги нащупали скользкий камень пещеры.

Явгмот отцепил от ремня фонарик: шахта убегала вниз, во мрак, но в этом мраке уже были различимы двигающиеся фигуры людей.

Вернее, когда-то эти существа были людьми. Широко раскрытые глаза казались черными на фоне неживых, бесцветных лиц. Постоянная темнота сделала их изможденные, покрытые шрамами, следами драк и увечий тела не по-человечески бледными.

В центре пещеры стоял огромного роста мужчина, не в пример другим одетый в теплую шерстяную одежду и вооруженный внушительных размеров мечом. Несомненно, он был здесь влиятельным человеком и, очевидно, человеком дела.

— Ты, паук, убирайся-ка отсюда наверх, — прорычал предводитель, — никаких стражников нам здесь не надо.

Одной рукой держась за веревку, Явгмот ответил:

— Я не стражник. Я целитель.

Злой хохоток пробежал среди проклятых.

— Это тот, который лечит при помощи меча? — спросил гигант.

— Это тот, кто знает силу лезвия маленького и лезвия большого, — парировал Явгмот.

— Зачем целителю спускаться к нам? — Предводитель делал знаки своим подручным, чтобы те поднялись чуть выше того места, где стоял незнакомец.

— Я лечу человека который болен странной болезнью. Он заразился от одного из твоих людей.

Несколько мужчин тем временем поползли вверх.

— С каких это пор горожане начали беспокоиться о моих людях? — прошипел гигант.

Явгмот не видел смысла лгать.

— С тех пор как изобретатель Гласиан заразился проказой. Я разыскиваю человека, напавшего на него во время последнего набега на производство, чуть больше года назад. Это случилось в зарядной камере. Я хочу исследовать болезнь, которая убивает и его, и Гласиана, а также многих других обитателей пещер. Если я смогу проследить стадии заболевания, выделить факторы, ведущие...

Его речь оборвали вместе с веревкой, за которую он все еще держался. Явгмот пролетел несколько футов и приземлился на дно пещеры.

Вокруг столпились неприкасаемые. Только их могучий предводитель остался на месте.

Не теряя ни секунды, Явгмот перекатился в сторону, вскочил и принял боевую стойку. Гигант уже занес над ним меч, но целитель успел отбить удар и сделать выпад, Предводитель замер, прижав ладонь к кровоточащей ране.

— Если мне придется добавить этого целителя-меченосца к пяти сотням уже убитых мною, я бы хотел знать его имя.