Трансформация интимности
Шрифт:
Фрейдистская интерпретация женской сексуальности произвела продолжительное воздействие на более позднюю психоаналитическую литературу. Сексуальность женщины рассматривалась как сущностно пассивная — взгляд, который подкреплялся действующими стереотипами. В свете нынешних изменений в сексуальном поведении стало очевидным, что в той степени, в какой такое изображение соответствовало реальности, она была результатом скорее социальных ограничений, налагаемых на женщину, нежели постоянных психосексуальных характеристик. Конечно, имидж ненасытной женщины долгое время существовал бок о бок с имиджем женской пассивности; взгляд Фрейда акцентировал внимание на одной картинке ценою другой.
Диффузный эротизм, о котором говорил Фрейд, должен, собственно, расцениваться скорее как потенциально разрушительный, нежели как негативная реакция
Позвольте мне подвести итог того, что подразумевалось в предшествующем обсуждении. Поскольку возможно, как предполагал Фрейд, и даже весьма вероятно, что существуют более или менее универсальные характеристики сексуальной психологии, я поставлю этот вопрос в значительной мере в другой плоскости. В современный период отчетливой чертой социализации, характерной для большинства страт в современных обществах, стала выдающаяся роль матери в ранней заботе о ребенке. Отношения мать-дитя испытывают на себе влияние «изобретения материнства», равно как и отражают другие изменения, которые отделяют модернистские институты от пре-модернистских. Господство матери имеет глубокие психологические последствия для обоих полов и стоит у истоков некоторых наиболее распространенных аспектов сегодняшнего гендерного различия.
Мужчины испытывают проблемы с интимностью: это утверждение мы слышим вновь и вновь как в терапевтической литературе, так и где угодно еще. Однако что это означает? Если анализ, который я предложил, является валидным, мы не можем просто утверждать, что женщины имеют тенденцию к тому, чтобы быть более способными к развитию эмоциональной симпатии с другими, нежели большинство мужчин. И мы не можем, пусть это будет банальным повторением, согласиться с тем, что женщины, как правило, не могут обращаться со своими чувствами тем же способом, что и мужчины. Интимность — это, помимо всего прочего, дело эмоциональной коммуникации — как с другими, так и с собой — в контексте межличностного равенства. Женщины подготовили путь для экспансии области интимности в своей роли революционеров современности. Условием и результатом этого процесса стали определенные психологические предрасположенности, а также материальные изменения, которые позволили женщинам подкрепить призыв к равенству. На психологическом уровне затруднения, которые испытывают мужчины в отношении интимности, являются, помимо всего прочего, результатом двух вещей: схизматического взгляда на женщин, который можно отследить до неосознанного преклонения перед матерью, и иссякающего эмоционального изложения самости. В социальных обстоятельствах, в которых женщины более не являются соучастниками роли фаллоса, травматические элементы мужественности, таким образом, более болезненно выставляются на обозрение.
На индивидуальном уровне все психодинамические механизмы весьма сложны, и прямой комплементарности между мужской и женской психологиями не существует. Поэтому обобщение «мужчины» и «женщины» как чего-то целого, даже оставляя в стороне разнообразие пре-модернистских и немодернистских культур, нуждается в определении. Как и в других частях этой книги, всякий раз, когда я говорю «мужчина» или «женщина», всегда предполагается имплицитное вводное слово, которое добавляет «во многих случаях». К примеру, эпизодическая сексуальность, как подчеркивалось выше, не ограничивается мужчинами; это механизм власти, и его защитные атрибуты имеют также определенную пользу и для женщин. Идея, что «мужчины не умеют любить», откровенно фальшива и не должна — опять же по причинам, упомянутым ранее, — прямо приравниваться к тем трудностям, которые мужчины испытывают
Трудности в сфере интимности не ограничиваются мужчинами. Отношения женщин с мужской властью амбивалентны. Требование равенства может психологически столкнуться с поиском фигуры такого мужчины, который эмоционально отдален и авторитарен. Поэтому развитие уважения, основанного на равенстве и независимых способностях другого, ставит проблемы для обоих полов, кое-что из этого, несомненно, просачивается и в гомосексуальные отношения. Более того, коммуникация чувств связана с нарциссизмом, это скорее претензия на власть, нежели обеспечение любви-слияния.
Маскулинность как утрата: совместима ли эта тема с постоянством патриархального господства? Поскольку половое разделение труда остается, в сущности, нетронутым; дома и на работе, в большинстве контекстов современной жизни мужчины в значительной степени не желают ослабить свои бразды правления. Власть запряжена в интересы, и, очевидно, там имеются явно материальные соображения, которые помогают объяснить, почему это так. Однако в той мере, в какой мужская власть базируется на уступчивости женщин и на экономических и эмоциональных услугах, которые оказывают женщины, она находится под угрозой.
ГЛАВА 8. Противоречия чистых отношений
Психологические черты, обсуждаемые в предшествующей главе — в особенности в той степени, в какой они первично или частично локализованы в подсознании, — насаждают фундаментальные напряжения внутри возникающего мира чистых отношений. Чтобы проследить их, я сконцентрируюсь на аспектах чистых отношений в однополых связях — особенно среди лесбиянок. Если следовать психическим характеристикам мужской и женской сексуальности, эта стратегия могла бы показаться странной. Однако чтобы посмотреть, насколько эти психологические различия, имеющие тенденцию отделения мужчин от женщин, могли бы оказаться деструктивными для чистых отношений, стоит рассмотреть их внутреннюю динамику, а она в некотором смысле легче поддается изучению, когда удален гетеросексуальный элемент.
Не особенно заботясь о репрезентативности материала, я сделаю особый упор на некоторых разделах удивительно рефлексивных документов, о которых сообщает Ш. Хайт [188] .
Опросы Хайт проводились для того, чтобы «вычертить идеологическую революцию в ее прогрессивном развитии», но они также передают осведомленность о том, что анализируемые документы вносят прямой вклад в этот процесс. Первый длинный «вопросник-эссе» был распределен по периоду 1972-1976 гг., и последовавший за этим первый том ее работы был основан на ответах 3500 женщин в США. Примечательная характеристика этого исследования и последующих томов состояла в ее акценте на том, что женская сексуальность должна изучаться не только через размышления «экспертов», но и через мнения обычных людей. Целью этого проекта, по словам Хайт, было следующее: «дать женщинам определить свою собственную сексуальность» и позволить им «высказываться о том, что они чувствуют в сексе и что означает для них сексуальность».
188
Shere Hite. Women and Love. — London: Viking, 1988.
Хайт обнаружила, что 11 процентов женщин в ее исследовании имели сексуальные связи только с другими женщинами (том 3), а еще 7 процентов делали это от случая к случаю. Этим цифрам не может быть присвоено никакой особой статистической значимости, но стоит отметить, что существенная доля ее респондентов, чей возраст превышал сорок лет, были вовлечены в сексуальные отношения с женщинами в первые периоды своей жизни. Фактически все они прежде состояли в гетеросексуальных браках. Свыше 80 процентов лесбийских женщин на время исследования состояли в связях определенной продолжительности.