Трансгалактический экспресс
Шрифт:
Когда я добрался до жилого отсека, оказалось, что все хорошие каюты уже заняты. Мне досталась крайняя каюта кислородного сектора, далее шли каюты метанового сектора. Оттуда постоянно слышалось противное шипение и едко воняло ацетиленом. В довершение ко всему в каюту уже поселили попутчика.
Это был добродушный лошак из системы Медузы. Поскольку лошак вселился раньше меня, он, естественно, уже успел каюту обжить. На откидном столике красного винилона зеленела охапка сочной свежей зелени. Сам лошак хозяйственно утаптывал копытами в багажное отделение охапки сена. Поймав мой удивленный взгляд, лошак несколько смутился и принялся объяснять, что он привык к своим продуктам, а такого сена, как на Земле, он нигде во Вселенной не встречал.
Мы познакомились. Как я и ожидал, имя лошака оказалось совершенно непереводимым на земной язык. Я предложил, что буду звать его гнедым. Не знаю, как мой дешифратор перевел предложение, но лошак его вежливо отклонил, пояснив, что он не заслужил столь высокого титула. У лошака также возникли сложности с произношением моего имени. Мы сошлись на том, что я буду называть лошака Айхо, а он меня Игорем, что вполне соответствовало его языку.
Приветливо помахивая пушистым хвостом, Айхо подошел к столику и жестом радушного хозяина предложил мне отведать свежей травы. Не желая обидеть попутчика, я угостился небольшим пучком зелени. Зелень оказалась нестерпимо кислым конским щавелем. Видимо выражение моего лица что-то подсказало Айхо, так как на дальнейшем угощении он не настаивал.
Я сел у иллюминатора и принялся раскладывать вещи. Из книги Гарднера "Межзвездные перелеты" вылетела фотография.
На фотографии был я сам верхом на породистом жеребце. Снимался я прошлым летом во время конных прогулок в Булони и фотографией этой очень гордился.
Лошак услужливо поторопился подать фотографию. Увидев изображение, он глянул на меня недоуменно и страдающе. Пришлось объяснять Айхо некоторые особенности эволюции на Земле.
Несмотря на то, что я старался сделать это толково, я почувствовал, что благожелательное отношение попутчика ко мне несколько поколебалось. Разговор наш прервался. Сидя на своей постели, я слышал как Айхо громко смахивается хвостом, хотя никаких насекомых в каюте не было. Время от времени я ловил на себе пристальный взгляд его больших грустных глаз. Впрочем, хотел бы я представить свои ощущения, если бы мне довелось увидеть фотографию горделивого першерона верхом на моем собрате, взнузданном к тому же по всем правилам верховой езды.
Чувствуя некоторую неловкость, я решил прогуляться по коридору.
Там сновали самые разнообразные существа. Мне навстречу грузно прыгнула большая рогатая жаба, придерживая передней лапой масляно блестящий коричневый чемодан. Я посторонился, пропуская ее. Жаба что-то благодарно проквакала на ходу и скрылась за дверью каюты соседней с нашей. Я искренне порадовался, что моим попутчиком оказался лошак, а не какое-нибудь земноводное, иначе бы мне угрожала опасность весь рейс просидеть в болоте, вежливо разглядывая фотографии головастиков и выслушивая сентеции о трудностях разведения ряски в высокогорных районах. За дверями каюты что-то плеснуло и коридор наполнился тяжелым запахом свежей земли и тины.
Размышляя о возможных тяготах путешествия, я налетел на голенастого аиста, вышагивающего по коридору. Аист помог мне подняться, ухватив клювом за воротник. Я поблагодарил его и поторопился пройти.
В конце коридора оказался ряд служебных кают. Около одной из кают стояло двое в форме Звездного Персонала. Увидев человеческие фигуры, я заторопился к ним. Но это были сатаноиды с Беги. Между ними шло бурное объяснение и мой дешифратор сразу зашевелил ушами, вслушиваясь в перепалку. Один, видимо старший, отчитывал второго, так как хвост того понуро подметал кисточкой мягкий ворсистый пол, а на лысине между рогов блестел выступивший пот, что было удивитечьным. Существа эти обитают на планете, где средняя температура не опускается ниже 50° по Цельсию, а в коридоре было не более двадцати пяти градусов.
Дешифратор
Мимо меня, тревожно попискивая, пролетела крупная летучая мышь. Задержавшись, она указала крылом назад. Я увидел что-то длинное и пестрое, напоминающее грязный матрас. И хотя это был разумный обитатель Мегапоры третьей планеты Антареса, нервы мои не выдержали и я поспешил в свою каюту, резонно рассудив, что к товарищам по разуму надо привыкать постепенно.
Войдя в каюту, я обнаружил, что Айхо успел соорудить для себя уютное стойло. Кормушка стойла была заполнена пахучим сеном. Лошак аппетитно похрустывал незнакомыми мне белыми корешками и неторопливо листал книгу, страницы которой были заполнены рядами стройных уравнений. Заглядывая в книгу через холку Айхо, я понял, что лошак читает сочинение разумного огурца Горциса. Горцис доказывал замкнутость Вселенной, основываясь на изобретенной им системе исчислений. Книга читалась как фантастика, а может и являлась таковой. Лошак поднял умную морду от раскрытой книги, и мы повели с ним содержательную беседу.
Сигнал обеденного перерыва застал нас за анекдотами. Я рассказывал очередной анекдот. Айхо весело ржал, одобрительно помахивая хвостом и гривой. На лифте мы спустились в столовую трансгалая.
Выполнена она была в виде пчелиного сота, причем каждаи ячейка соты представляла собой отдельный номер, оборудованный харчевоспроизводящим устройством.
Некоторые номера были выполнены из непрозрачных материалов. Как я узнал, они предназначались для тех разумных существ, чьи обеды отличались от общепринятых и смогли шокировать окружающих. Например, марсианские вампиры заказывают себе живых галанов и насыщаются, отсасывая у них кровь. Согласитесь, что подобный вид питания вызовет шок даже у видавшего виды землянина, а у разумных галанов с планеты Босха вызовет несомненно нервное расстройство.
Однако я отвлекся. Наше крыло сота отводилось исключительно для кислорододышащих. Желая порадовать Айхо, я заказал лошаку салат из свежего щавеля, приправленный кореньями петрушки и обложенный листьями маринованной с яблоками капусты.
Лошак с видимой опаской попробовал аппетитно уложенную зелень. После нескольких жевательных движений опасливое выражение на его морде сменилось восторженным. Вытянув задние ноги и опираясь на столик лакированным копытом, Айхо смаковал салат. За нашим столиком слышалось только хрумканье и довольное ржание четырехногого гурмана.
За соседним столиком сидело несколько растениевидных существ. Одно из них было мне знакомо по туристической поездке на планету Андромаха. Пожилой картохмд негодующе поглядывал в нашу сторону, топал клубнями и тряс зацветшей ботвой. До нас доносились отдельные реплики флорян. Мой дешифратор прислушался и печально перевел: "Растениееды горчащие!", после чего хмуро отвернул ухо и спрятался в карман моего комбинезона.
Надо сказать, что своим дешифратором я очень дорожу. Во время читательской конференции на планете Паукан я познакомился с одним аборигеном. Паукане очень привязчивы и к тому же прирожденные лингвисты. Когда пришло время расставаться с планетой, мой друг не пожелал расстаться со мной. Дружба с пауканином стоила мне остатков семейного благополучия, так как пауканин жил на кухне и имел обыкновение по ночам оплетать ножки стола и стульев сигнальными и охотничьими нитями, очень тонкими, но тем не менее удивительно прочными, что испытaла на себе моя жена, в первый раз споткнувшись о сигнальную нить в тот момент, когда она несла горячий кофе, второй же раз, прилипнув к охотничьей паутине столь прочно, что даже наши совместные с пауканином усилия не сразу освободили ее из плена.