Транзит на счастье
Шрифт:
В душе Александры, словно что-то сломалось. Она почувствовала себя лишней. От сквозняка хлопнула форточка, Виктор обернулся, а Сашка развернулась и выбежала в коридор.
Ефремов догнал её у выхода из больницы. Сжал плечи и развернул лицом к себе.
– Сашка, что случилось?
Девушка молчала, не подымая головы.
– Александра!
– Я ухожу, - тихо сказала она.
– Это лучшее, что я могу сделать для Ольги. Я лишняя в этом любовном треугольнике. Тебе с ней будет лучше.
–
– Вернусь в Москву.
– Что за дурацкое заявление?
– разозлился Виктор, в его голосе прозвучали резкие нотки.
– Откуда такие мысли? Ты подумала обо мне?
– Ольга пострадала из-за меня. Ты это понимаешь! Зарубин предупреждал, а я не послушала. Надо срочно прекратить расследование.
– Нет, расследование мы не прекратим! И ты останешься со мной, - прошипел Ефремов, встряхнув её за плечи.
– Как после бегства ты сможешь жить в ладу с совестью?
– Виктор я боюсь. Очень боюсь. Он убьёт тебя!
– Сашка закусила губу и уставилась в окно. Улица выглядела вымершей, возле входа в больницу горел один единственный фонарь. И снова страх и боль. Она поёжилась, обхватив себя руками.
– Ты замёрзла?
– спросил муж, притянув её к себе.
– Сашка... послушай... послушай меня, пожалуйста. Я понимаю все твои страхи. То, что случилось с Ольгой выбило тебя из калии. Сейчас ты поедешь домой. А завтра мы продолжим войну против Зарубина. Ольга написала заявление. Насколько я понял Рудакова, ты добилась признательных показаний от Корнилова и Астахова?
Александра согласно кивнула головой, не весело усмехнулась.
– Но они отказались говорить о Зарубине.
– Ничего страшного. Заговорят...
– Виктор, дело даже не в том, что заговорят они или нет. Я просто боюсь за тебя. Зарубин... он... он хитрый и выкрутиться. А потом убьёт тебя, - тихо прошептала Сашка, касаясь ладонью его лица.
– И я думаю каждую минуту о том, что с тобой может случиться..., - не договорив, она зажмурилась
Ефремов прижал её к груди.
– Ты преувеличиваешь. Успокойся. Единственное правильное решение - идти до конца. Я обещаю тебе - мы проживём до самой старости и умрём в один день, - хмыкнул он, осторожно поцеловав её в губы.
– Доверься мне...
ГЛАВА 6.
Дверь в камеру лязгнула. Леон испуганно уставился на вошедших. Он уже собрался что-то сказать, но его опередил мент:
– Ну, и много ты им, успел наговорить?
– Ничего... клянусь, ничего... я ничего им не сказал, - затараторил напуганный Леонид.
– Врёшь, сволочь, - холодно сказал второй вошедший, целясь из пистолета с глушителем в Корнилова.
– Ну что, Леон, доигрался?
– Это не я... Это всё... Серый...
– Серый только что пел, что это ты. Жук снимай с него рубашку, - велел Зарубин.
– Пускай сам...
– Резвый не надо... Жук братан...
– тараторил Корнилов, стягивая с себя рубашку, ползая на коленях.
Константин поставил табуретку к окну, открыл форточку и привязал один рукав рубашки к решётке.
– Зря вы не послушали меня. Не жилось вам спокойно. Тебе всё ясно Леон?
– с угрозой в голосе спросил Тимур.
– Помочь или сам справишься?
– Сам, - обречённо ответил он.
– Ну-ну, - усмехнулся Жук, выходя следом за Зарубиным...
***
Утром, зайдя в прокуратуру Санька, прошла мимо своего временного кабинета, направляясь к Виктору. Ночью он остался дежурить около Ольги и оттуда поехал сразу же на работу.
Ефремов перебирал дела в сейфе.
– Привет любимая!
– отбросив папку на стол, подошёл к жене.
– Я так соскучился, - он обнял её и наклонившись поцеловал.
– Доброе утро.
– Я привезла тебе бутерброды, - Сашка быстро полезла в пакет.
– И чистую рубашку.
– Погоди. Потом... Мне сейчас некогда, надо обратно в больницу.
Александра недовольно нахмурилась.
– Потерпи ещё немного. Ольгу в таком состоянии оставлять одну надолго нельзя. И тебе придётся, пока, взять все мои дела.
Девушка тяжело вздохнула и прижалась головой к его плечу. Саньке казалось, что именно сейчас они отдаляются друг от друга. Она переживала за его жизнь, ведь Резвый её предупредил о последствиях. Ну почему она такая трусиха и не может признаться мужу, что вчера видела Зарубина и он снова угрожал. Опять между ними лож. Голова загудела, Александре стало не по себе. Её мучило чувство вины перед Виктором, а перед глазами стояло бледное, измученное лицо Светловой.
Ефремов с трудом нашёл в себе силы отвернуться от жены. Он понимал, что виноват, в том, что они практически не видятся. Но и перед Ольгой чувствовал свою вину. Она пострадала из-за них.
– Помнишь, что я тебе вчера сказал?
– Александра согласно кивнула.
– Довериться тебе, - слёзы медленно потекли по щекам.
– Санька... ну что ты моя маленькая. Не плачь...
– Виктор ухватил её лицо ладонями и чуть приподнял так, чтобы заглянуть в глаза.
– Ну, что ты?
– Всё. Уходи, - Санька хлюпнула носом.
– Я уже не плачу. И вообще мне некогда. Надо разгребать дела.
Она отодвинулась от мужа, подошла к столу и взяла три папки.
– За остальным потом зайду, - проходя мимо Ефремова, сказала Александра, пряча лицо за документами.