Траун
Шрифт:
— Но почему сначала тайник, а не генератор? — «В голосе Юларена слышится подозрение. Он неотрывно смотрит на Прайс».
— Возможно, он нажал сразу оба номера, — протянула Прайс. «Говорит нетерпеливо и задиристо. Руки приходят в движение, но вскоре она успокаивается и замирает». — Или попробовал генератор, но взрыватель не сработал. Без тщательного расследования невозможно понять, что там произошло.
Командор Вэнто заерзал в кресле, тоже не находя себе места от подозрительности. Но в разговор не вступал.
— Сенат уже приказал
— Повторяю: судьбы мятежников меня не интересуют, — выдала Прайс. — Но я скорблю о гибели агента Гудри. Он был настоящим профессионалом и верным защитником.
— Надеюсь, вы также скорбите о гибели моих солдат, — заметил Юларен. — Включая тех, кого я отправил, чтобы вызволить вас.
— Я об этом ничего не знала. — «В голосе слышится холодность. Напряжение мышц угасает». — Как уже было сказано, я не хотела без необходимости пользоваться комлинком.
— Могли ли мятежники перехватить наши переговоры? — осведомился Траун.
— Точно не известно, сэр, — доложил Вэнто. — Но теоретически это возможно. Это было в духе Ночного Лебедя — держать руку на пульсе переговоров из самого сердца его крепости.
— Да, — согласился Траун. — Полковник, вы докладывали, что он тоже погиб?
— Да, сэр. Его тело нашли во внешнем секторе, где было меньше разрушений. Скорее всего, он выехал на периметр с инспекцией. — Юларен помедлил. — Возможно, хотел сам встать в ряды защитников на передовой.
— Возможно, — кивнул Траун.
Итак, все кончено. Путь подошел к завершению, схема нарушилась.
Песнь Ночного Лебедя прервалась, и Галактика уже никогда не будет прежней.
— Тем не менее Император доволен исходом дела, — заявила Прайс. «В голосе гордость и самодовольство. Держит голову прямо». — Весьма и весьма доволен.
— Неужели? — вопросил Траун.
«Прайс отводит глаза. Мышцы шеи напряжены, на лице написана настороженность и досада».
— Уверяю вас, — ответила она. — И полагаю, что вознаграждение будет щедрым.
На интеркоме зажегся огонек.
— Да? — ответил Траун.
— Адмирал, для вас сообщение с Корусанта, — доложила Фейро. «В голосе едва сдерживаемое волнение». — Император желает видеть вас во дворце, как только позволит ситуация.
— Благодарю, командор. Ответьте, что сообщение получено и мы отправимся на Корусант сразу же после того, как закончится неразбериха на Бэтонне.
— Слушаюсь, сэр. — Интерком со щелчком отключился.
— Вы же не собираетесь заставлять Императора ждать? — предостерегающе произнесла Прайс.
— Согласен, — поддержал Юларен. — Сэр, при всем уважений, мы справимся и без вас.
— Да, сэр. А крейсеры могут последовать за нами после окончания ремонта, — добавил Вэнто. — Это всего лишь пара дней. Если хотите, можно оставить здесь фрегаты, чтобы все соединение выдвинулось
— Блестящая идея, — одобрил Траун. — Ну хорошо. Прикажите командору Фейро готовиться в вылету. Через три часа «Химера» должна покинуть Бэтонн. Остальное соединение последует за нами по окончании ремонта. Полковник Юларен, если за эти три часа выяснится, что какие-то вопросы требуют моего внимания, прошу сообщить мне об этом. В таком случае мы отложим вылет.
— Слушаюсь, сэр.
«Юларен, Вэнто и Прайс поднимаются из-за стола».
— Губернатор Прайс, если позволите, я хотел бы переговорить с вами, — остановил ее Траун.
Вэнто с Юлареном, переглянувшись, собрали со стола инфокарты и молча удалились.
— У вас ко мне вопросы, адмирал? — осведомилась Прайс, когда офицеры вышли. «Остановилась возле кресла и, судя по языку тела, обратно садиться не собирается».
— Скорее, заявление, губернатор.
«Прайс качает головой. Мимика выдает беспокойство, но спину она держит прямо и непокорно вздергивает подбородок».
— Нет.
— Что, простите?
— Вы не можете так просто бросать обвинения в лицо правительственному чиновнику, — пояснила она. — Адмирал, при всем вашем тактическом чутье вы совсем не разбираетесь в политических реалиях.
— Неужели?
— Уж поверьте, — подтвердила Прайс. «В голосе слышится убежденность». — Вся ваша карьера строилась на военных взлетах и политических падениях. И каждый раз эти падения приходилось сглаживать кому-то другому.
«Наклонившись вперед, она опирается ладонями на стол».
— Давайте раскроем карты. Вернее — я раскрою свои, вы-то не играете. Вы явно подозреваете, что я утаила какую-то информацию о произошедшем на Бэтонне. Хорошо, подозревайте, сколько душе угодно. Но не забывайте, что вам без меня не обойтись.
— Почему же?
— Вам нужно, чтобы кто-то сглаживал ваши политические огрехи, — заявила она. — И уж поверьте — у вас их еще будет немало. Вы выдающийся адмирал, но совершенно беззащитны перед теми, кто стремится присосаться к вам, чтобы перетянуть на себя немного вашей власти.
— В том числе перед вами?
Она улыбнулась. «На лице читается ирония. Язык тела выдает сдержанное уважение».
— Что ж, некоторым политическим маневрам вы научились. Но тут вы не правы — я не покушаюсь на вашу власть. Я всего лишь надеюсь, что мы сможем объединить усилия ради взаимной пользы.
— В чем же она заключается?
— У меня на Лотале снова поднимают голову мятежники. — «В голосе слышатся сомнения, к щекам приливает краска. Поза выдает досаду и гнев на недосягаемых врагов». — Я хотела сделать свою планету лучшим поставщиком ценных металлов во всем Внешнем кольце, производственной и военной базой сектора. Возможно, в этом своем стремлении я поставила местных жителей в слишком жесткие рамки. В общем, теперь на моей родине возникла проблема, а адмирал Константин с ней не справляется.