Траурный эндшпиль
Шрифт:
Отдаляю камеру, чтобы меня было лучше видно. За спиной у меня Лефортовский фарватер, дальше должен быть Кронштадт, но его отсюда не видно.
— Как вы знаете, позавчера я расправился с неким Барином, заявившим, что он глава так называемой Бригады, угрожавшей моему дому, — продолжил я. — Бригадники! Прекращайте сопротивление и валите обратно туда, откуда вы вылезли. Не превращайте себя в мою личную проблему! Иначе я буду вынужден вами заняться. Лучше будет, если вы умрёте потом и от чьих-то других рук, чем сейчас
Прекращаю запись и возвращаюсь в машину. Прямо сейчас заливать видео будет неразумным, десяток минут роли не сыграет.
Еду по Мичманской на Кораблестроителей и уже в пути заливаю видео. Масса оказалась приличной, не под нашу сеть, поэтому аппаратными возможностями сжимаю видео до тридцати мегабайт. И даже так пришлось терпеть, пока круг загрузки медленно заполняется.
«Е-е-е, наконец-то!»
«Да это фейк, 100%».
«Что это за педик?! Где нормальный псих в маске?!»
«Верещагин, я знаю, где ты живёшь!»
— Ну так приходи, — отправляю я голосовое сообщение.
Тут поступил вызов от Арии.
— Алло, Дима?
— Да, это я.
— Это ты в Телегу видео выложил?
— Я. А что?
— Надо было согласовывать.
— С кем это?
— Ну…
— Вот. Ни с кем согласовывать не обязан. Коммуна отдельно — я отдельно.
— Но это риск для всех нас — делать такие заявления.
— Если вы не можете справиться с любым обитателем этого мёртвого города, лучше не надо планировать его полное освобождение.
— Бабушка недовольна.
— Не впервой мне вызывать её недовольство. И уже давно всё равно.
Завершаю вызов и еду в направлении Балтийского завода. Громкие заявления надо усиливать действиями…
А коммунисты уже поставили баррикады у въезда на территорию завода и с кем-то перестреливаются. Останавливаю машину на пустой парковке и выхожу к заслону.
— Ты кт… — побежал ко мне навстречу некий майор в форме ВС РФ. — А, Верещагин!
Он меня знает, а я будто бы впервые его вижу.
— Как обстановка? — спросил я.
— В шестнадцатом корпусе засело минимум двадцать бойцов Бригады, — сообщил мне он. — Суперов двое-трое, судя по одёжке, но может быть и больше? Подсобишь нам?
— А чего не подсобить? — спрашиваю я. — Сейчас, оружие только возьму…
Достаю из багажника внедорожника гранатомёт РПГ-7 и три, переделанных из 82-миллиметровых мин, выстрела. Оружие серьёзное, как ни посмотри, поэтому очень сильно и очень скоро мне поможет.
Открываю интерактивную карту на смартфоне и изучаю окрестности. На навигацию полагаться не стоит, спутники уже начинают пороть ерунду, но я на карте искал общие очертания завода и детали местности. Актуальность этих карт так себе, причём была такой даже до апокалипсиса, но лучше так, чем никак.
— Где конкретно они засели? — спрашиваю я у офицера.
— Да чёрт их знает, —
— Ладно, буду выяснять самостоятельно, — вздыхаю я.
Надеваю маску Тесея, вешаю гранатомёт на спину, а выстрелы на пояс, после чего сразу бегу в обход, вдоль заводского забора.
Перепрыгиваю забор в районе набережной, оказываюсь на служебной парковке, на которой всё ещё полно автомобилей — сюда сталкеры Коммуны ещё не заходили, так как долгое время здесь водилось множество зомби, прибывших с восточных мостов, а сейчас вот завелись бригадники…
Ещё один забор, на этот раз с парковки во внутренний двор завода. Преодолеваю его и чуть не оказываюсь в скоплении металлолома, но вовремя реагирую и умудряюсь приземлиться на чистый участок. Лишний шум сейчас ни к чему, хотя я и так довольно-таки громкий из-за доспехов.
Где-то на севере продолжается перестрелка, а я двигаюсь в сторону шестнадцатого цеха. Все двери и ворота заперты, но на территорию завода падали бомбы, поэтому очень много начисто выбитых окон, через которые внутрь может попасть любой желающий.
Проникаю через разбитое окошко, расположенное на уровне второго этажа, после чего замираю, чтобы глаза привыкли к полутьме.
Второй этаж цеха — сплошь бюрократические помещения, кабинеты важных персон или инженеров, которых нельзя сажать рядом с простыми рабочими. Копаться и разбираться мне некогда, поэтому пересекаю абсолютно пустые коридоры и выхожу к лестнице в производственную зону.
— Суки не лезут, — доносится до меня мужской голос, звучащий как голос бывалого человека. — Что говорит Крамер?
— Да нихрена дельного, — ответил другой мужской голос, но этот был очень нейтральным и обычным, сразу не скажешь, что за человек. — Говорит, держитесь, сдавать схрон никак нельзя, будто я и так этого не знаю. Я спросил его о поддержке, но он чего-то уклонился, как сучка вертлявая. Походу, сил нет, чтобы вытащить нас. Там жмуры на мост накатили — походу, у остальных тоже несладко сейчас.
— Я думаю, надо брать вес по максимуму и валить нахрен, — поделился мыслями первый голос. — Крамер пусть в жопу катится, а я у мамы такой один.
— Хочешь прокинуть Крамера через член? — спросил второй голос.
«Прокинуть через член — надо запомнить», — подумал я. — «Красивая формулировка».
— Это не кидалово, если тебя прокинули первым, — не согласился с красивой формулировкой первый голос. — Крамер нас прокинул — ему и патроны сохранить охота, и чтобы нас тут за них маслинами нафаршировали. А тем, кто выживет, он по плечу похлопает, молодцы типа. Я на такое не подписывался.
— Ты потише, а то Аллочка где-то рядом, — вдруг спохватился второй голос.