Травница

Моррисон-Тейпли Хизер

– Звучит потрясающе! Ничего себе приключение! – воскликнула Иден.

– Все получилось как нельзя лучше – мы посмотрели мир, и после этого я уже был готов вернуться в Бартон-Хит и открыть здесь частную практику. Я мечтал об этом с детства, – улыбнулся он. – Джейн, моя покойная жена, – его глаза снова стали печальны, и хотя он говорил с Иден, теперь он с любовью смотрел на Беатрис, – была школьным учителем в соседнем городке Ньюмаркет. Мы встретились на вечеринке. Мы были счастливы, но через четыре года после

свадьбы, вскоре после того, как родилась Беа, у нее диагностировали рак. – Иден мысленно перепроверила свои подсчеты – она была права, Беатрис было около года, когда она потеряла мать. Джеймс встрепенулся, словно вышел из забытья. – Прошу прощения. Я вывалил на вас такую мрачную историю. Уверен, вам ни к чему знать о тяготах моей жизни, – смутился он.

– Не извиняйтесь. Я соболезную вашей утрате и рада, что сейчас у вас есть силы говорить о произошедшем. Я совершенно не умею вести пустые разговоры, так что мне гораздо комфортнее, когда вы рассказываете мрачные истории, чем если бы вы заговорили о погоде. Такой я странный человек, – тоже смутившись, произнесла Иден.

Джеймс улыбнулся.

– А вы? Откуда вы родом?

– Что-ж, выросла я на Род-Айленде. Не знаю, в курсе ли вы, но это в паре часов езды южнее Бостона. Хотя нет, если вы жили в Бостоне, то точно в курсе. Отца я не знала, а мама до сих пор живет в том доме, где я родилась. Я закончила колледж и аспирантуру в Нью-Йорке, где сейчас и живу. Или жила. Я профессор, преподаю историю в крупном университете. А здесь я для того, чтобы… – Она замолчала. «Отдохнуть» было неподходящим словом. На самом деле она и сама не знала, что делает в Бартон-Хит, но была уверена, что хочет здесь быть. – Наверное, останусь здесь на какое-то время. Может, на год, или больше, пока не знаю. У меня были отношения, но у нас ничего не вышло, и когда бабушка умерла, я решила пожить здесь немного.

Она не стала упоминать, что была помолвлена и что застукала жениха в постели с другой. Это был не тот разговор, который стоило затевать под тентом чайного стенда, несмотря на то, что они с Джеймсом были откровенны. Оба посочувствовали друг другу, ведь они оплакивали былые отношения. Но потом они переключились на бытовые темы: деревня, работа, что кому нравится или не нравится, – и могли бы болтать часами, если бы непоседливая Беатрис не захотела наконец выбраться из-под навеса и побегать.

– Чего еще стоило ожидать после того, как она слопала огромный кусок торта? Пусть растрясет съеденное, – засмеялся Джеймс, и они встали из-за стола.

Иден не хотела навязываться:

– Пойду домой, и спасибо за все. Было приятно посидеть с вами обоими. – Она посмотрела на Беатрис с улыбкой. Отвязав поводок Велли от ножки стула, под которым лежал задремавший пес, она попрощалась.

Она уже пошла по направлению к дому, когда кто-то сзади легонько

сжал ее локоть. Джеймс ее догнал.

– Один вопрос. Не хотите поужинать вместе в выходные? Я имею в виду – у вас здесь еще не так много знакомых… ну, или, ну я… просто хотел бы с вами поужинать. – Он смущенно улыбнулся, от чего стал похож на школьника, а не на сорокалетнего мужчину.

– С удовольствием! – выпалила Иден еще до того, как он успел закончить фразу, и пожалела, что так быстро выказала готовность прийти. У нее никогда не получалось играть роль сильной и независимой женщины.

– Отлично! – воскликнул он с тем же энтузиазмом и быстрым шагом поспешил обратно к Беатрис, но обернулся: – Я позвоню!

Она чувствовала тепло на локте в том месте, которого касалась его рука, и до сих пор ощущала нежное прикосновение его пальцев. Она смотрела, как он легкой походкой, вприпрыжку пересекает лужайку.

Он подхватил Беатрис на руки и закружил, и пряди его светлых волос упали ему на глаза.

Сердце Иден снова забилось быстрее, и дыхание стало прерывистым.

«Божечки, что я творю?» – спросила она себя.

Глава 6

В ту ночь Иден приснился сон. На ней деревенское платье, льняной фартук и чепец, и она понимает, что находится в далеком прошлом. В комнате, посреди которой она стоит, много женщин, и все они поют. Иден знает слова песни. Женщины поют и работают: штопают и гладят одежды.

Моя младшая сестра За морем живет, Многие дары она Издалека мне шлет. Шлет черешню мне она, И косточек в ней нет. Шлет она мне голубя. Где его скелет? Когда черешня та цвела, В ней кость не прорастала, А когда тот голубь вырос, В нем костей не стало.

Проснувшись, Иден не могла понять, где находится. Пришлось сесть в постели и включить свет, чтобы вспомнить, что она в Англии. И не просто в Англии, но судя по ноутбуку на столе и электрической лампочке, она в 21 веке, а не в 1400 году.

Она понятия не имела, что значили слова в песне или откуда они взялись. Хотя во сне она понимала их смысл. Кажется, этот сон был чем-то большим, чем просто мешанина из мыслей, какие обычно выдает разум. Она вспомнила, что смотрела на женщин, которые разводили огонь, выделывали шкуры, помешивая их в кипящем чане, и шили стежком, и многие лица были ей знакомы.

Одна из них была молода, и Иден никак не могла вспомнить, кто она такая. Другая намного старше, и Иден тут же ее узнала – это была миссис Уэлш.

Конец ознакомительного фрагмента.