Требуется персональный ассистент
Шрифт:
Юноша засмеялся и пригласил девушку в гостиную, где попросил её немного подождать.
Пустая квартира встретила Варю знакомой обстановкой. Она разместилась на диване, на котором уже сидела, и ощутила приятное волнение, которое уже испытывала.
Марк принес два пакетика с товаром и сел рядом с Варей.
– Если останешься, можешь не платить за кокс, – хитро улыбаясь, произнёс юноша.
– Ты думаешь, я буду расплачиваться с тобой сексом? – спросила Варвара, нахмурив брови и стараясь выглядеть возмущенной.
– Нет, что ты?! Конечно, нет, – засмеялся Марк. – Но я думал, что кокс лишь предлог, чтобы увидеть меня.
Варя рассмеялась, удивляясь и восхищаясь такой самонадеянностью юнца. Она протянула ему деньги и, забрав заветные пакетики с порошком, поднялась уходить.
– Может, все же останешься?
Марк перепрыгнул через диван и догнал девушку. Он разжал кулак. В ладони хаотичной кучкой лежал порошок. Марк обмакнул в него палец и провел по губам Варвары. Она облизала их и ощутила приятную сладость.
– Оставайся, – прошептал Марка, целуя захмелевшую Варю. – Я точно знаю, что тебе нужно.
Он поднёс ладонь с пыльцой к лицу девушки, и взглянул на неё, как хищник, терпеливо гипнотизирующий свою жертву.
Варвара не двигалась, глядя юноше в глаза, как завороженная. Её сознание вело тяжелую битву с подлыми желаниями, что одолевали её разум и плоть. Варя опустила взгляд на белый порошок, и всё словно остановилось. Выбор стал очевиден.
Варя прижалась носом к ладони Марка и вдохнула пыльцу.
Она сбросила с себя пальто и сняла одежду.
– Что ж, – прошептала она, – покажи, на что ты способен.
Глава седьмая, зависимость
Голубые всегда сочетают с зелеными. А желтые с красными. Когда они меняются, получается переключение с холодных оттенков на теплые. Но ведь куда приятнее для человеческого глаза воспринимать желтый вместе зеленым. Это естественное сочетание цветов лучше всего напоминает о лете. Желтые головки одуванчиков на зеленой лужайке! Беспечная и такая вечная красота!
С другой стороны красный и голубой не сочетается. И придётся подбирать оттенки. Бывает бурый красный, холодный красный, алый, багряный, красно-оранжевый, красно-розовый, красно-фиолетовый. Красно-фиолетовый отлично подходит к голубому. Но у голубого тоже множество оттенков. Небесно-голубой, серо-голубой, зелено-голубой, бирюзовый, темно-голубой, синий, цвет морской волны, лазурь. Цвет морской волны отлично подошел бы к красно-фиолетовому. Но это снова получается холодное сочетание.
– Так что, опять выходит, что они будут переливаться от холодного света к теплому и обратно, – заключила Варвара, разглядывая огоньки гирлянды на новогодней ёлке.
Гигантская нарядная ель стояла в двухэтажной квартире Марка, родители которого снова где-то пропадали.
Марк вздрогнул, кончая, и слез с Варвары.
– Что ты там бормочешь? – спросил он, прикуривая.
Варя не ответила. Она неподвижно лежала со спущенными трусами под роскошной елью. Отсюда, снизу, был совершенно другой вид на елочные игрушки, на мишуру, на огоньки, на мир. Как только раньше она не замечала этого? Почему никто не пытается смотреть на предметы по разными углами? Ведь тогда привычный мир теряет свой смысл, и можно обрести свободу!
Варя смотрела на мигающие лампочки гирлянды, когда вдыхала пыльцу, смотрела на них, когда Марк, истошно пыхтя, двигался в ней, смотрела на огоньки сейчас, когда его отравленное семя скользило по Вариным фаллопиевым трубам.
Её сознание научилось выбираться за преграды костяного черепа и отправляться в приключения в неизученные миры. И теперь всё было бессмысленно – касания, дыхание, слова. Бессчетные множества цикличных повторений, которые люди встречали и провожали деревьями, украшенными разноцветными огнями. Условная точка орбиты планеты Земля, где завершается один круг и начинается следующий. И никто не знает, когда был этот первый раз, когда Земля начала свой бег по кругу. И никто никогда не узнает, когда хоровод будет окончен, и планета завершит свой полёт. Вечна только пустота. Сплошное ничто. Бескрайнее пространство, где изредка вспыхивают огоньки гирлянд, то зеленые с голубыми, то желтые с красными. Всё физическое, казалось Варе, испарилось. Она не ощущала даже своего тела. Её подхватила на руки ласковая невесомость, для которой материя не имела смысла.
– Что ты там бормочишь? – повторил свой вопрос Марк, ища в пустых бокалах целительную влагу для своего пересохшего горла.
Варя посмотрела на его жалкое тело, скрюченное над журнальным столиком эпохи ренессанса, и ей стало омерзительно. Тщедушное, немощное существо! Раб привычек! Слабак, не в силах принимать взрослые решения! Транжира родительского состояния, не способный к ответственности.
О, мелкий гаденыш! Да будь у Варвары такое подспорье в годы юношества, она поступила бы в лучший вуз страны! Она получила бы работу, какаю только захотела! Она бы стала начальником этих жалких офисных крыс, и это она бы стояла с плетью и хлестала того, кто был бы в нее влюблен, беспрекословно подчиняясь её воле!
– Меня от тебя тошнит! – ответила Варвара и отправилась в душ.
Горячая вода привела её в чувства. Она обтиралась полотенцем, когда её телефон мягко вздрогнул.
Сердце Варвары наполнилось нетерпеливым предвкушением. Она глядела на телефон, бездушно лежавший на полу в противоположном конце ванной комнаты, и не спешила к нему, растягивая удовольствие. Вытершись насухо, Варя медленно подошла к телефону, подняла его с пола, перевела дыхание и нажала на кнопку. Экран вспыхнул, проявив сообщение от Амира Багратовича.
Сердце захлестнуло волной нескончаемой радости. Варя так разволновалась, что никак не могла унять дрожи в руках. Наконец, глубоко вдохнув, она прочла настойчивое приглашение. Амир Багратович ждёт её.
Какой восторг!
Варвара поспешила домой. Она впорхнула в свою арендованную квартиру, ещё раз приняла душ, чтобы смыть с себя позор депрессивного отчаянья, приоделась в деловой костюм, и поспешила обратно на морозный воздух снежного декабря, где её должно было ждать такси.
У подъезда Варвару встретила большая черная иномарка седьмой серии. Окно пассажирской двери опустилось и на Варю воззрилось лицо, растянутое фальшивой улыбкой.