Требуется в хирургии
Шрифт:
Он вынул носовой платок из наружного кармана и вытер стол, незаметно наблюдая за Бергманом.
Неожиданно заиграл музыкальный автомат, и Бергман поднял голову. Поняв, что это было, он снова опустил плечи, и свет исчез из его глаз.
Опершись на руку, медленно потирая свой нос, он спросил:
– Как все это началось, Мюррей? Все вот это?
– Он посмотрел на музыкальный автомат, в грохоте которого тонули голоса... на бар со своим механическим барменом, способным смешивать десять тысяч различных ликеров безошибочно... полностью автоматизированный госпиталь, огромный корпус которого вырисовывался вдали...
Окна были освещены только потому, что в этом нуждались пациенты и (время от времени ошибающиеся) врачи. Роботам свет не был нужен, и слова тоже, и они не испытывали желания помочь человечеству. Все, что им было нужно, - энергетический паек и периодическая смазка. В обмен на спасение человечества.
Как собака кружит по следу в поисках добычи, так и Бергман снова и снова возвращался к своим горьким мыслям.
Мюррей Томас тихо вздохнул, обдумывая вопрос Бергмана, затем потряс головой:
– Я не знаю, Стюарт.
– Слова выстраивались в цепочку медленно, неохотно.
– Возможно, началось с автоматического пилота или тактических компьютеров, использовавшихся в третью мировую войну, или, может быть, еще раньше; может быть, с электрических швейных машинок или лифтов самообслуживания. Всего лишь машины, но работали они лучше, чем люди. Так понятно и просто. Кусок металла в 9 случаях из 10 работает лучше, чем человек, способный ошибаться.
– Томас, обдумав сказанное, добавил решительно: - Беру слова назад: в десяти случаях из десяти. Нет ничего, что кибернетики не могли бы вложить в эти штуки. И неизбежно, что, в конце концов, ответственность за жизнь человечества снята с плеч людей.
– В смущении от тона и длины своего ответа он запнулся, вздохнул и выпил остатки виски.
Напряженность Бергмана усилилась до осязаемой пульсации. Очевидно, он пытался найти ответ сам, внутри себя. Нагнувшись еще сильнее и глядя серьезно прямо в лицо другу, крикнул почти по мальчишески:
– Но... это неправильно. Мы всегда зависели от врачей, врачей-людей. В войну врач был неприкосновенен. В трудные времена - я знаю, JFO звучит сентиментально, Мюррей, - в трудные времена врач был и отцом, и учителем, и защитником, и ... и духовником...
Он пошевелил пальцами, как будто пытаясь извлечь слова из воздуха. Затем продолжал более строгим голосом, словно передавая свое самое сокровенное:
– Я сохраню в чистоте и святости мою жизнь и мое искусство.
В какой бы дом я ни зашел, я войду, чтобы оказать помощь больным, и я воздержусь от намеренного причинения вреда. И что бы я ни услышал или ни увидел по долгу моей профессии при общении с людьми, если эго не предназначается для посторонних, я никогда не разглашу тайну, полагая такие вещи святыми!
Томас слегка улыбнулся. Он знал, что Бергман обязательно вспомнит Клятву. "Убежденность" - недостаточное слово для описания характера Бергмана. Он был прав, это сентиментально, и все же...
Бергман продолжал:
– Что во всем этом хорошего? Мехдоки появились всего несколько лет назад, несколько,... и уже завоевали полное доверие общества, хотя в них есть что-то, в чем нет уверенности.
Зачем все эти годы учебы в школе, в колледже, традиции? Нам даже заказан путь в дома больных.
– Его лицо казалось еще более осунувшимся в отраженном свете
– Что нам остается? Таскать помойные ведра? Наблюдать, как роботы режут и сшивают наших пациентов? Быть за стеклом во время серьезных операций?
– Видеть, как вспыхивают красные лампы на пульте, и знать, что монстр доберется в нужное место быстрее, чем карета "скорой помощи"? К этому ты призываешь меня приспособиться? А, Мюррей? И не надейся, что я останусь таким спокойным, как ты!
– И самое нестерпимое в том, - добавил он для того, чтобы закончить свою мысль, - что они швыряют нам раз в неделю работу - промывание желудка или удаление аппендикса. Как подачку ... и наблюдают за нами, пока мы ее выполняем! Я схожу с ума, Мюррей! Я возвращаюсь домой ночью и ловлю себя на том, что режу мясо так, как будто это сердечная мышца.
Все что угодно, лишь бы напомнить себе, что я хирург. Мюррей, чем все это кончится?
Он снова был на грани эмоционального срыва, подобного тому, что произошел с ним в операционной.
Каковы бы ни были результаты обследования -а казалось, все обошлось, поскольку его оставили ассистентом мехдока, хотя его еженедельную операцию перенесли на три дня, - нового взрыва эмоций допускать нельзя.
И Мюррей Томас понимал, что его бывший одноклассник приближается к краю пропасти, но он не имел понятия, как скоро он окажется на краю и карьера его погибнет безвозвратно.
– Успокойся, Стюарт. Я закажу тебе еще виски.
– Не смей касаться этой механической дряни!
– взревел он и ударил Томаса по руке, протянувшейся к наборному диску вызова бармена. С трудом контролируя себя, он продолжил: - Некоторые вещи машины не могут делать. Машины чистят мне зубы по утрам, готовят еду, помогают уснуть, но здесь должно быть что-то, что они не могут делать лучше, чем люди... иначе зачем Бог создал людей? Чтобы их обслуживали консервные банки? Я уверен, что человек обладает, хотя не знаю, какими, способностями, неподвластными роботам. Должно быть, чтото делающее человека более важным, нежели урчащая, клацающая консервная банка!
– Он умолк. В этот момент Колкинз, Начальник Управления, выступил из-за панели, отделяющей кабинку от бара.
Колкинз стоял тихо, глядя в одну точку, как собака, сделавшая стойку. С отсутствующим видом он поддел пальцем ворот спортивного джемпера.
– О чем спор, д-р Бергман?
На лице Стюарта Бергмана отразился страх:
– Я ... я просто... э-э... развивал некоторые идеи... это все, д-р Колкинз.
– Довольно мерзкие идеи, должен сказать, д-р Бергман. Идущие вразрез с идеологией, проповедуемой мной в Мемориале.
Вам бы не хотелось, чтобы кто-нибудь истолковывал их именно в этом смысле, не так ли, д-р Бергман?
Бергман нервно и быстро потряс головой:
– Нет, нет. Я вовсе не то хотел сказать, д-р Колкинз. Я был просто... ну вы знаете. Я думал, что если бы врачи проводили несколько большее число операций, несколько более трудных...
– Вы считаете, что мехдоки не способны справиться с ними, д-р Бергман?
– В его голосе было ожидание... ожидание ошибки в ответе, за которую можно было зацепиться.
– Я полагаю... нет, они способны. Но... трудно ощущать себя врачом, не выполняя работу длительное время, и...