Трехречье
Шрифт:
— Ладно хватит тут передо мной крылами то махать, не рассыплюсь, — мягко отстранил он от себя Чернаву и убрал все ее «препараты» от своей физиономии, и хохотнув сказал, — лучше вон над Никитином пошепчи, а то мало что хилой, так еще и однорукий будет.
— Да вроде отпускает уже, — ответил я улыбнувшись и несколько раз сжал и разжал левую кисть.
— Ну и добре, — ответил он, — одежа смотрю в пору тебе пришлась, а сапоги свои чего не стал снимать?
— Те, что Чернава дала велики.
—
Чернава расставила тарелки с ароматной похлебкой и большое блюдо жареного мяса на ребрах. Я зачерпнул со дна деревянной ложкой похлебку и посмотрел на ингредиенты.
— Что ты там хочешь увидеть? — спросила Дарина.
— Мне просто интересно из чего это, — ответил я внимательно рассматривая содержимое ложки.
— Ешь, остынет, — улыбнувшись ответила она.
Мы молча поели, и Чернава налила мне и Варасу в кружки какой-то слабый алкоголь, а себе и Дарине сок Белого дерева.
— Тебе Нава рассказала как у нас тут живется в княжестве? — спросил Варас откинувшись на стену.
— Да немного рассказала.
— И что ты думаешь? Будешь устраиваться или искать путь в свой мир?
— Хороший вопрос, — ответил я и задумался… А ведь действительно, чего мне теперь надо? Как жить дальше? Смогу ли я вообще в этом мире долго прожить? Вопросов много, ответов нет. Я продолжал молчать погрузившись в размышления, из которых меня вырвал приятный голос Дарины.
— Батюшка, может в помощники его себе возьмешь? — спросила она отца… похоже сговориться уже успели бабы.
— Хм… помощник конечно надобен, работы много, да к зиме надо посуду изготовить на продажу. Только его же учить сколько всему.
— Я хорошо учусь.
— Ладно, — кивнул он, — проверим. Забирать тебя от Навы все одно нужно, а ну как кто за настоями пожалует? А так у меня за тебя спросят если, скажу, что с ограбленного разбойниками каравана прибился в подмастерья.
— А от куда караваны? — спросил я.
— С берега Желтого озера… Вот так и будешь говорить если спросят — что мол был в караване с охотниками, на вас напали и тебя… эм… О! Палицей шибанули, — он хохотнул, — голову отшибли и ты не помнишь ничего толком кто да откуда, бывает такое иногда… но не часто, обычно после палицы если выживают, то только на потеху людям или на горе родным. Но у тебя голова видно крепкая, вон как приложил меня.
— А в караване значит с охотниками? — уточнил я.
— Угу, — кивнул он, — ох! Надо же в болота вернуться, коту болотному клыки вырвать… это достоянный трофей, Нава тебе амулет сделает… редкий охотник один на один с болотным котом выйдет. А другие клыки Дарина в городище свезет да продаст.
—
— Сейчас пойдем… итак уже много времени прошло, для того что бы тушу обглодали, а может и затянули ее уже в топи.
— Ну хорошо, идем, — согласился я.
— Я с вами! — встала из-за стола Дарина.
— Нет, — резко ответил отец.
— Батюшка…
— Все… — поднял ладонь и сделал суровое лицо Варас.
Дарина села на место и громко выдохнув отвернулась к окну.
— Собирайся.
— А что мне собираться, — ответил я и подошел к углу где так и лежали мои вещи. Одел пояс с подсумками, за него топорик и повесил на плечо дробовик, — я готов.
— Мы скоро, — сказал Варас и вышел на улицу.
На лодке мы перебрались на островок, где заканчивались мостки, Варас привязал лодку к одинокому дереву и внимательно посмотрел в сторону болот, поправив на поясе ножны.
— Не часто тут появляешься? — спросил я его.
— Нет, — хмуро ответил он и подержавшись несколько секунд за амулет висевший на шее и что-то пробубнив себе под нос, — идем… я впереди пойду, ты на пять шагов дальше, головой крути по сторонам и слушай.
— Что слушать?
— Все!
До места дошли сравнительно быстро, обстановка вокруг скажем так не располагала к неспешным прогулкам. От туши почти ничего не осталось, зато мостки были словно выкрашены бурой краской, и к болотному смраду добавился запах трупной гнили.
— На, клыки выломай, — протянул мне Варас кузнечные щипцы, — а я погляжу пока кругом.
Я взял щипцы и присел над объеденным черепом, достав нож вставил его между челюстями с рядами огромных и острых зубов и повернув клинок немного разжал челюсти. В это время не так далеко от нас, где-то в камыше взвыла какая-то тварь, не хорошо так взвыла, будто позвала кого-то.
— Никитин, поторопись, — пытаясь говорить спокойно сказал Варас.
— На забери свои пассатижи, — сказал я отдав ему щипцы и вытащил топорик. Ухватившись за одно оставшееся ухо твари я несколько раз рубанул по шейным позвонкам, отделив голову от туши, — все идем.
— Ну тоже правильно, — кивнул Варас, — пошли… и назад посматривай.
Сопровождаемые «задорным» завыванием на разные голоса всякой болотной живности мы быстрым шагом… почти трусцой вернулись на островок к лодке.
— Поганое место, и зверье тут поганое… лезь в лодку! — скомандовал Варас.
Трех «гиен» мы заметили на островке когда отплыли метров на десять.
— Я как чувствовал, что за нами идут… нет, — покачал головой Варас, — стремя бы не совладали. Они ведь слепые, но нюх такой, что на пару сотен шагов добычу чуют, а лапой махнет и голову враз с плеч когтями снимет.