Тренер: молодежка
Шрифт:
— Есть основания переживать?
Сергей взглянул на меня, улыбнулся кончиками губ.
— А были основания Жору Ярцева в «Локомотив» выдавливать? А Серегу Шавло в «Торпедо». Гаврилова в «Днепр»? Вспомни Романцева за что выперли?
— Он же карьеру завершил в Спартаке…
— Ага как же, его Беск*в в договорняке обвинил, а Олег мужчина с принципами.
Таких подробностей Иван не знал, но слова нападющего приоткрыли завесу тайны.
«Капитуляцию» Бубн*ва Барин принял, не стал раскручивать, но ответил жестко.
— У нас с вами ещё половину сезона играть, будем возвращать достойную Спартака игру! Без самоедства! Кому не нравится — в конце
Лёня пошёл вдоль стола, вручая конверты футболистам. Походя мимо меня Лёня принял придурковатый вид — конверта мне не причиталось. Впрочем, понятно сразу почему — никто не ждал, что Иванов придёт в Тарасовку. Черенк*в никого ни о чем не предупреждал.
— Не знал, что ты придёшь, — промямлил администратор.
И двинулся дальше.
— Лень, а человеку сделавшему дубль в ворота Динамо, премия разве не положена? — этого вопрос задал Черчес*в, всегда отличавшейся повышенным чувством справедливости.
Администратор замер, понимая, что ответить ему нечего, конверта для Иванова действительно нет.
— Это конверты основному составу, а Ваню вчера… — промямлил он, но не договорил. — К руководству все вопросы. Мне как сказано, я так и делаю. Ничего личного, Вань.
— А кто премию выписывает, Николай Петрович? Кому вопросы задавать? — не отступал Стас.
Лёня промолчал и, вручив премиальные Шалим*ву и Мост*вому, пошёл дальше. Сравнявшись цветом лица с Бариным, который прямо сейчас ел борщ. Как говорится — обед по расписанию.
Хотелось верить, что отсутствие конверта для Иванова — просчёт, связанный с пониманием, что меня на сегодняшнем внутрикомандном собрании не будет. Иначе обидно даже за пацана. Он мячи в ворота соперника грузит пачками, а руководства команды шиш крутит в ответ.
— Ты подойди к Иванычу, поинтересуйся, если надо вместе подойдём, — сказал мне Стас. — Наверняка недоразумение.
— Спасибо, — я кивнул.
Как бы то ни было, Стас прав — следовало пообщаться с Бариным с глазу на глаз. Собственно за тем я сюда и ехал, чтобы понять в чем ко мне есть претензия со стороны руководства клуба. Просто так не бросают в больнице лучшего игрока, тому должно иметься объяснение.
Вот и выясним.
Я поднял костыли, тяжело выпрямился и заковылял к теренру. Тот уже доел борщ и собирался уходить вслед за покинувшим столовую Стар*стиным.
— Константин Иваныч!
— Оу!
Тренер остановился, обернулся, но когда увидел кто перед ним — сразу помрачнел. Не было похоже на разговор самого успешного нападающего и тренера.
— Чего ты хотел?
— Поговорить надо, уделите время.
— О чем? Мало мы с тобой разговаривали?
— Я хочу тренерскую карьеру начать, и назначение получить…
— Видеть тебя теперь не хочу! Ты для меня не существуешь! Пустое место! — перебил Константин Иваныч.
Беск*в развернулся и зашагал прочь. Такая реакция стала по меньшей мере неожиданной и определенно указывало на то, что у тренера к игроку присутствовала личная неприязнь, причём довольно большая. Если с Бубн*вым конфликт у тренера находился в стадии зарождения, то с Ивановым имел историю. Откуда история брала корни — другой вопрос. И ответ на него таки хотелось получить. У меня лично неприязнь отсутствовала и обиду Беск*ва
— В чем дело то?
— А ты у Бышовца спроси в чем! Больше ноги твоей на базе не будет! — зашипел Барин. — Тебя когда потребуется — вызовут! Вон из команды пойдёшь, предатель, я уж позабочусь…
И с этими словами Бесков вышел из столовой.
Глава 6
«Искренность и честность — самые важные качества. Красота и богатство — это все вторично».
Следующие дни я занялся реабилитацией, которую проходил в обычной районной поликлинике. Записался на приём к врачу, выстоял часовую очередь, как обычный советский гражданин. Нога срасталась охотно, хотя клуб не принимал участие в выздоровлении, и о той же физиотерапии приходилось только мечтать.
Таяли деньги. Сбережений у прежнего Иванова не имелось, что меня не на шутку удивило. По слухам футболист, получавший самые большие премиальные во всем СССР, на деле жил от зарплаты до зарплаты, тратя рубли под ноль. Прежний обладатель этого тела охотно кутил по столичным ресторанам, курил самые дорогие сигареты, пил только элитный алкоголь. Ни и, конечно, дарил неприлично дорогие подарки едва знакомым людям.
Ещё одной статьей расходов (сжирающей большую половину бюджета футболиста) числилась новоиспечённая «женушка» Алла. С ней история приключилась просто аховая. Иванов познакомился с видной красавицей на богемной тусовке в знаменитом ресторане «Арбат», откуда парочка, хорошо выпивши, приехала на квартиру Иванова, а там переспала в первый же день. Криминала в сексе в первую же ночь искать не стоит, но уже на следующий день сладкая парочка подала заявление в ЗАГС, жениться им захотелось. Расписались ребята без очереди (благодаря связям спартаковского администратора Лени, который не шутил, что при надобности может добраться до генсека). По итогу мимолетное знакомство закончилось шикарной свадьбой в том же «Арбате» на 200 человек. Каждый искал в знакомстве что-то своё. Иванову нравилось, что рядом с ним одна из красивейших женщин СССР и к тому же начинающая певица (через того же Лёню удалось договориться запихнуть Аллу для участия в Новой Волне в Юрмале). Ну а Алле нравилось, что она встречается с популярным футболистом, у которого денег куры не клюют и он не прочь их на красавицу жену потратить. Прямо сейчас женушка укатила с подругами на отдых, проводить «медовый месяц» в Сочах и это объясняло, почему Алле глубоко наплевать на травму муженька. Как в футболе бывают договрняки, так и между «влюблёнными» существовали лишь товарно-денежные отношения. О любви между мужчиной и женщиной не шло речи. Речь шла о слитых в унитаз тысячах рублей во имя Бахуса.
— Ты так на меня смотришь, как будто я тебе Америку открываю! — хмыкнул Буба, которого я пригласил к себе на чай в один из дней.
Бубн*в охотно помог мне сделать выводы по положению в клубе, как и по роли в Спартаке прежнего Иванова. Он же подробно рассказал некоторые «особенности» моей личной жизни.
— А Барин что? — спросил я, когда затронули тему Константина Ивановича.
— Что, злой ходит, у него все как всегда, — вздохнул Буба, подымаясь с дивана — на тренировку торопился в Тарасовку.