Трени-ян (с иллюстрациями)
Шрифт:
— И ты в это веришь? — прищуривается на своего заместителя СанХён.
— Да, обычно подобные сюжеты — проплачены, — кивнув, говорит КиХо, — но, всё же, не стопроцентно. Иногда, они дают в эфир сюжеты, потому, что они — хорошие сюжеты. Это был, хороший сюжет.
— Хм! — хмыкает СанХён и крутит головой.
— Если так, — говорит он, — то у этой девчонки ангел сидит на правом плече, уж больно она везучая!
— Сонсен-ним, могу я спросить, чем закончились с ней ваш разговор?
— Я согласился подписать с ней трени-контракт на три года.
— Три года?
— Да. Посмотрим, удастся ли ей написать что-нибудь ещё такого же уровня. Может, больше чем на три года и не нужно будет. Уж больно она самостоятельная.
— Это да. Для своего возраста — очень взрослая девочка.
— Я неправильно сказал. Самоуверенная.
— Не на пустом месте, сонсен-ним. Она пишет отличную музыку.
— Это да. КиХо… Видел, как она сегодня пыталась изображать то одно, то другое? Пусть обязательно ходит на занятия актёрского мастерства. Говорит, что в школе у неё нет на это времени. Подумай, как это организовать. Поручи выполнять ЁнЭ.
— Хорошо, сонсен-ним. Сделаю.
Время действия: четверг, после обеда
Место действия: школа Кирин, кабинет директора. Присутствуют директор школы, господин СокГю и заведующий воспитательной частью, господин ДонХё.
— Звонил президент СанХён, — говорит директор, сидя в несколько скорбной позе за своим столом, — сказал, что ЮнМи была у него в агентстве. Сказал, что она приезжала, чтобы извиниться перед ним…
— А перед вами, ей тоже хватит ума — извиниться? — очень недовольным тоном отзывается ДонХё на это известие, — Вся школа только и делает, что пересказывает друг другу слухи и сплетни! Какое неуважение к педагогическому коллективу! Так демонстративно нарушить правила! Это — вызов! Я бы даже сказал — бунт, господин директор!
Господин директор делает несколько меланхоличных движений губами.
— Ээ-э… — произносит он, и после некоторого обдумывания ситуации, интересуется, — Ээ-э… И каким же будет наш ответ? Ответ педагогического коллектива на этот бунт?
Теперь уже задумывается злой ДонХё.
— Дальше карцера, уже не пошлют, так ведь? — спрашивает СокГю, смотря на замолчавшего подчинённого, — Дать ещё минусовых баллов? Так кажется, их у неё, больше, чем у всей школы… Отчислить? После того, как её назвали по телевизору — «надеждой нации»? Как мы тогда это объясним нации? Сделать вид, что ничего не произошло? Как мы тогда объясним другим учащимся и их родителям, почему одним ученикам можно всё, а другим — нет?
СокГю смотрит на ДонХё, ДонХё смотрит на СокГю.
— А самое печальное, что из карцера её уже не выкинуть… — помолчав, уныло продолжает расписываться в своей беспомощности директор, — В школе это категорически не поймут… А потом вдруг придёт комиссия и спросит — «почему больному ребёнку созданы такие невыносимые условия»? И ведь они тоже будут правы!
В кабинете на несколько секунд устанавливается тягостное молчание.
— А она организовала там себе отдельный кабинет и сидит, наслаждаясь одиночеством!
Директор в негодовании хлопает ладонью по столу.
— Не понимаю, — бормочет ДонХё, — как можно получать удовольствие, наслаждаясь этим? Это против всяких принятых правил и традиций. Но она совершенно не боится оставаться одна. Это странно.
— Вполне возможно, что её поведение — результат перенесённой клинической смерти и последующей за ней амнезией. Но вот нам-то что делать? Мы же не можем рассказывать всем подряд, почему она такая, потому, что это будет разглашение персональных данных несовершеннолетней. Причём нездоровой несовершеннолетней. Да любой мало-мальски на что-то годный адвокат выпотрошит нас как маньяк ножом подушку!
Директор в негодовании откидывается на спинку кресла, лицо ДонХё принимает скорбное выражение.
— Пусть хотя бы она из карцера вылезет, — после продолжительного молчания высказывает вслух своё желание директор, — это невозможно, чтобы она там находилась.
— Я уже разговаривал с ней на эту тему, господин директор, — отвечает ДонХё, — но она не хочет!
— Значит, нужно сделать так, чтобы она — захотела! — выделяя последнее слово, произносит директор, — Нравится ей одиночество? Подсели к ней ещё кого-нибудь! Пошумнее!
— Но… — неуверенно произносит ДонХё.
— Если нужно — давай вноси предложения по изменению правил, я поддержу. Снизь балл для попадания в класс отстающих. Будет конец месяца, пусть после подведения итогов у неё окажутся товарищи по несчастью! Моя мысль понятна, ДонХё?
— Да, директор СокГю, — кивает в ответ тот, — я понял.
— Только не перестарайся, — тут же предупреждает директор, видимо подставив возможные последствия такого решения, — не нужно, чтобы там оказалось полшколы. Это будет выглядеть как будто у нас проблемы с обучением. Человека два, три. Больше не надо.
— Будет сделано, господин директор, — склоняет голову ДонХё.
— Господин СанХён просил для ЮнМи несколько дней освобождения от занятий. Она должна участвовать в съёмках.
— Отлично! — прямо таки оживляется директор, — Сделай освобождение на всю неделю. Скажи, чтобы позвонили ЮнМи и пусть она тут не появляется с завтрашнего дня. Съёмки, есть съёмки, дело ответственное, к нему нужно относиться тщательно. Может, журналисты её там где-нибудь поймают, у СанХёна. Не сюда будут ломиться за интервью.
— Хорошо, господин директор, будет сделано, — обещает ДонХё.
— Вот и хорошо. И ещё. Ты выяснил что-нибудь по поводу новостей?
— Опросил всех, господин директор, — отвечает ДонХё, — никто не сознался, что говорил с какими-нибудь журналистами о ЮнМи.
— Мда? — скептически произносит директор, — Очень странно. Ладно, ДонХё. Действуй!
Время действия: пятница
Место действия: агентство «FAN Entertainment»