Трени-ян (с иллюстрациями)
Шрифт:
…
ЁнЭ, идя по коридору в печальных думах, подходит к последней двери справа, там, где ей сказали, должна быть сейчас ЮнМи. Подходит и видит, что табличка, вверху на двери, на которой должен быть написан номер класса, закрыта листком бумаги, вставленным между нею и дверью. «Пак ЮнМи» — крупными буквами написано на нём. ЁнЭ несколько секунд растеряно хлопает ресницами, пытаясь понять, что это может значить. Потом она делает шаг вперёд, подходя вплотную к двери, и приподнимает рукою листок за край, желая прочесть то, что написано под ним на табличке.
— Божечки мои… — шепчет ЁнЭ, выпуская из пальцев листок.
Взявшись рукою за ручку двери, она тихонько поворачивает её и, немного приоткрыв, осторожно заглядывает в класс, тут же натыкаясь глазами на внимательный взгляд ЮнМи.
— Здравствуйте, сонбе, — кивнув, приветствует она своего стафф-менеджера, — Рада вас видеть, но позвольте спросить, что привело вас в эту обитель скорби?
…
Сижу, читаю принесённый ЁнЭ сценарий. Моя «мелкая начальница», нахохлившись, сидит на стульчике, вытащенным мною для неё из кучи старой мебели и с мрачным видом оглядывается по сторонам, явно чувствуя себя некомфортно.
— Разве тебе не неприятно находится среди мусора? — подаёт она голос, — Ты же девушка!
— Весь мусор, который дурно пах, я выкинула, — отвечаю я, переворачивая страницу, — остался один не вонючий декор. Наличие мусора — это условие договора пользования этим помещением, сонбе.
Наклонив голову к плечу, сонбе обдумывает мой ответ.
— Но, ты же тут одна? — подумав, спрашивает она.
— Ну и что? — отвечаю я, переворачивая следующий лист, — Маньяков в школе не водится. Если вы про то, что мне страшно, то мне — не страшно.
— Разве тебе не дискомфортно, в одиночестве?
— Абсолютно, — отрицательно мотаю я головой, не отрываясь от чтения.
— Да?… Странно…
— Скажи, — помолчав, вновь спрашивает ЁнЭ, — я видела твой табель. Дисциплина у тебя просто ужасная. Что ты сделала такого, чтобы оказаться здесь?
— Разошлась с администрацией в трактовке пунктов правил поведения школы, — глубокомысленно отвечаю я.
— Каких именно? — вновь после паузы, интересуется ЁнЭ.
— Они утверждали, что я не имела права продавать выигранную в карты одежду проигравших. Хотя в школьных правилах запрета на это нет.
Подняв голову от чтения, с интересом смотрю на реакцию ЁнЭ на мои слова. Та сидит, открыв рот, и смотрит на меня во все глаза.
— Я им это легко доказала, — говорю я, — но администрация не смогла признать свою неправоту и отправила меня в «карцер». Сюда.
— Ты играла в карты на раздевание? В Кирин?!
— Правилами школы это не запрещено, — отвечаю я, — а мне было нужно. Я как-то совершенно несправедливо попадала в рабство к парням, нужно было из этого выбираться.
— Так ты ещё с парнями играла на раздевание?!
— Ну да, — говорю я, — а что такого? Трусы остались на них, так что всё, было прилично…
— Прилично?!
— Сонбе, — говорю я, — судя по вашим эмоциям, у меня создаётся впечатление, что вы на стороне ангажированной администрации, которая не
— На твоей?! Стороне?! — подпрыгивает на стуле ЁнЭ, — Да меня вот-вот выгонят из агентства с такой трейни как у меня! Я только обрадовалась, что нашла работу, а у тебя успеваемость — минус 573 балла!
— Что, правда, что ли? — удивляюсь я, — Хм… действительно, многовато… Госпожа ЁнЭ, а почему вы думаете, что вас из-за меня уволят?
— Потому, что у тебя плохие результаты в школе! И ты не умеешь ни петь, ни танцевать! Какой из тебя айдол?!
— Ну, с танцами, у меня действительно, не очень, — кивнув, признаю я указанный мне недостаток, — но, я учусь. Чему-нибудь да научусь. Петь я буду хорошо, но позже. Когда закончится мутация голоса. А школьные оценки… У меня почему-то есть подозрение, что никакого отношения к моему будущему они не имеют. Так что, сонбе, не печальтесь. Не всё так плохо, как кажется. Господин СанХён опытный организатор и умеет считать деньги. Подумайте, стал бы он их тратить, нанимая персонального менеджера для человека, на которого у него нет планов?
ЁнЭ «сурово» задумывается.
— Госпожа, — говорю я, обращаясь к ней, — не нужно так сильно думать. У вас от этого мрачное выражение лица. Когда вы улыбаетесь, вы гораздо красивее. Вообще, вы — красивая девушка. Мне нравится, что у меня такой менеджер.
— Ты ещё школьница и не понимаешь! — разворачиваясь на стуле ко мне, пылко возражает она, — Это моё первое место работы! Меня взяли с испытательным сроком! И я уже один раз ошиблась! Президент СанХён сказал, что ещё одна моя неудача, и он меня выгонит! А тут ты! В карцере! Что будет, если президент узнает об этом?
— А что будет? — удивляюсь я, — Президент СанХён не так давно сидел примерно там, где вы сейчас сидите и вроде бы даже на том же стуле… Он знает, как у меня тут идут дела. Директор школы — господин СокГю его друг и я тут полностью у него под колпаком. Так что, что-то вы не то себе нафантазировали, госпожа менеджер.
— Так президент всё знает?! — неподдельно изумляется ЁнЭ, — И он от тебя не отказался?
— А зачем ему от меня отказываться? — не понимаю я, — Я приношу агентству деньги. Зачем меня выгонять? Ругать и учить меня будут, а выгонять — вряд ли. Раз вы моя сонбе, то вы должны знать, кто написал песню «Bye Bye Bye», попавшую в Billboard?
Подумав, ЁнЭ кивает.
— Да, знаю, — говорит она, — это ты её написала.
— И нынешний комбэк «Stars JUNIOR». «Growl» и «Sorry, Sorry» — это тоже мои песни.
— Твои-ии? — изумляется ЁнЭ, — Это, что… правда?
— Правда, — киваю я, — поэтому, в ближайшее обозримое будущее меня не выгонят.
— О-оо! — издаёт звук ЁнЭ, с уважением окидывая меня взглядом и смотря при этом на меня как-то по-новому.
— Так что, сонбе, не переживайте, — говорю я, — вам, главное, с президентом и со мною не поругаться, и никто вас работы не лишит.