Тренинг для любовницы
Шрифт:
— Где вы пропадаете? — не слишком приветливо осведомился он. — Я вам звоню весь вечер!
— Мы были на…
Кира собиралась ляпнуть, что они были на собрании по поводу принятия их в члены религиозной общины с весьма сомнительной репутацией, но быстро прикусила язычок. Следователь был явно не в том настроении, чтобы одобрить их самодеятельность.
— Звоню вам и на сотовые, — хмуро проинформировал Киру Еремей. — А они у вас отключены весь вечер!
Подруги в самом деле отключили свои телефоны на время пребывания во владениях Апостола. Таково было одно из его условий.
— Ладно, я вам не муж, чтобы передо мной отчитываться, — неожиданно сварливо сказал следователь. — Но все же у меня к вам есть несколько вопросов.
— Отлично! И каких же?
— Хочу задать их вам лично.
— Завтра?
— Лучше сегодня.
Кира слегка растерялась. Часы показывали уже начало двенадцатого. Она собиралась еще немного попланировать с Лесей завтрашний день, да и завалиться спать. А тут вдруг визит к следователю.
— И куда ехать?
— Никуда ехать не надо, — заверил ее Еремей. — Я сам приеду, если позволите.
Это же совсем другое дело! Конечно! Она ему позволит! И не только приехать. Ах, если бы этот недотепа догадался, насколько много она может ему позволить и только рада будет при этом! И, едва повесив трубку, Кира развернулась к терпеливо дожидающейся ее Лесе.
— Быстро выметайся!
Леся широко распахнула глаза.
— Что?
— Ко мне сейчас приедет Еремей.
Леся кинула выразительный взгляд на часы, показывающие почти половину двенадцатого.
— Вот именно, — кивнула Кира. — Понимаешь, что это может значить?
К счастью, с подругой Кире повезло. Сказать то же про своих мужчин она не могла. Но с подругой, да, с подругой ей повезло необыкновенно. Не задавая лишних вопросов и не обижаясь, Леся испарилась со словами:
— Все понимаю. До утра мешать вам не буду. Дай вам бог счастья, сестра.
Захлопнув за подругой дверь, Кира заметалась. Следовало к приходу кавалера хотя бы отчасти изобразить из себя хорошую чистоплотную хозяйку. Увы, на это времени не хватило. Кира едва успела запихнуть в шкафы и ящики наиболее неприглядно разбросанные детали туалета, да прикрыть бардак на трюмо кокетливой кружевной скатеркой, да причесать себя и вновь нанести на ресницы получасом ранее тщательно смытую тушь, как в дверь позвонили.
Кира, оперативно пробегая через кухню на звонок, еще успела сунуть в микроволновку пару телячьих отбивных, чтобы они там мирно разморозились. Но это было последнее ее действие по хозяйству, в дверь уже входил следователь Еремей собственной персоной.
Настроен он был как-то странно. Отнюдь не лирически.
— Я вам не помешал? — осведомился он, обойдя всю квартиру.
— В чем? — захихикала очень довольная его вопросом Кира в полной уверенности, что следователь ревнует. — У меня никого нет. Я живу одна.
— Одна, говорите, хм-хм…
И снова этот странный взгляд в ее сторону! Нет, определенно у него что-то на уме не то. И не зря она была уверена, что между ними проскочила искра. Вот, пожалуйста, не успели объясниться, а он уже ревнует. Инстинкт, что поделаешь. Только почему он стал вдруг обращаться к ней на вы?
— Перекусить не желаете?
— Перекусить? Хм. Отчего же, если предлагают. С удовольствием.
Кира отправилась на кухню. А следователь потопал за ней.
— Значит, вы одна, — снова усмехнулся непонятно чему следователь. — А я вот почему-то был уверен, что вы тут со своей подругой планы на дальнейшую жизнь строите.
Кира в это время сосредоточенно следила за процессом — разморозившаяся и уже обильно посыпанная пряностями телятина должна была ровно лечь на сковородку — и намека в голосе Еремея не услышала.
— Она уже ушла, — рассеянно отозвалась Кира, бросая мясо на зашкворчавшее железо. — Была, но ушла.
— Ушла, значит. Угу.
Следователь присел на табуретку, взял вилку и… принялся поглощать выставленную на столе закуску. Кира едва успела сунуть ему тарелку, как он уже отправил в рот и сырокопченую колбаску, порезанную так тонко, что на просвет можно было смотреть через нее, словно через очки, и желтый мягкий сыр, и отливающую серо-розовым цветом правильную буженинку.
И к тому времени, когда подоспело основное блюдо, следователь уже успел изрядно подзаправиться и слегка оттаять. Во всяком случае, он снова начал говорить Кире «ты», и из его речи пропали скептические нотки. Но оказалось, что расслабилась Кира слишком рано.
«Подобревший следователь» вовсе не означало «лопоухий следователь».
— Мы сегодня обнаружили документы и личные вещи погибшей, — сообщил он Кире.
— В самом деле? Это какие же вещи?
Задавая этот вопрос, Кира думала о тех вещах Алены, которые передала им Лила. И потому удивилась. Но оказалось, следователь имел в виду совсем другие вещи.
— Ну как какие? — пожал он плечами. — Ее сумочку и все, чему положено быть. Свидетельница проверила, в сумочке было все, за исключением сотового телефона и денег.
— А кто нашел сумочку?
— Дворничиха.
— Может быть, трубка у нее?
— Клянется здоровьем детей, что ничего не брала.
— Если детей, то, может быть, действительно не брала.
— И сегодня же, буквально час назад, я сам лично побеседовал с семьей нашей Алены, — произнес Еремей, покончив с первым куском телятины с ранними помидорами и одобрительно наблюдая за тем, как Кира кладет ему на тарелку следующий ломтик мяса. — Поговорил, да. И знаешь, одна из сестер вела себя при этом довольно странно.
Снова странный взгляд в сторону Киры. Но Кира в ответ лишь пожала плечами. На ее взгляд, все в семье Алены вели себя не просто странно, а безумно странно. И ожидать чего-либо иного от людей, отдающих почти все свои заработки на строительство очередного молельного дома, из-за чего их собственные дети живут впроголодь, плохо одеты и чуть ли не разуты, не приходилось. Но ради приличия Кира все же спросила:
— Как это?
— Сначала она без конца подмигивала мне с самым таинственным видом. А потом заговорщицки вытащила из дома и сообщила, что ее родители ни слова правды мне не скажут, но что мои коллеги уже все знают. Дескать, она им уже все рассказала.