Тренировочный полёт (авторский сборник)
Шрифт:
— Скот?… — удивился Барни.
— Вот именно. Его держат в доме, — разъяснил Эмори. Он придает здешней атмосфере особо тонкий аромат.
Слуга, которому длинные светлые волосы, ниспадавшие до плеч и закрывавшие глаза, придавали сходство с неухоженной овчаркой, направился к столу, сжимая в своих почерневших от грязи лапах по какой-то большой глыбе. Подойдя, он бросил глыбы на стол перед Барни, и они стукнулись о дерево, словно камни.
— Что это такое? — спросил Барни, подозрительно скосив глаза на лежащие перед ним глыбы. Одновременно
— Слева — это сыр местного производства, а справа кнекброд, твердый хлеб, — пояснил Йенс Лин. — А может быть, наоборот.
Барни попробовал их надкусить, вернее, постучал зубами по их гранитной поверхности.
— Великолепно, просто великолепно, — сказал он, бросая их обратно на стол и глядя на светящийся циферблат своих часов. — Освещение меняется, и скоро нам нужно отправляться. Мне бы хотелось поговорить с тобой, Эмори, давай выйдем на улицу, если только ты можешь оторваться от пира.
— С удовольствием, — ответил Эмори. Содрогаясь от отвращения, он допил эль и выплеснул остатки на пол.
Солнце село за полоску ледяных облаков, и с моря подул холодный ветер; Барни зябко поежился и поглубже засунул руки в карманы.
— Мне нужна твоя помощь, Эмори, — сказал он. — Составь список всего необходимого для съемки фильма на местности в этой обстановке. По-видимому, здесь не удастся воспользоваться местными ресурсами в области съестного…
— Клянусь богом, ты прав!
— …поэтому придется все захватить с собой. Кроме того, я хочу смонтировать фильм прямо здесь, так что в одном из прицепов должно быть помещение для монтажа.
— Ты хочешь нажить себе неприятности, Барни. Будет чертовски трудно сделать здесь даже черновой монтаж. А как относительно тонировки? А музыка?
— Мы сделаем все что можем. Найдем композитора и пару музыкантов, может быть, используем местный оркестр.
— Представляю себе местную музыку!
— Неважно, если потом придется изменить почти все звуковое сопровождение. Мы должны привезти готовый фильм, вот что важно…
— Мистер Хендриксон, — позвал Йенс Лин, открывая дверь и подходя к ним. Он порылся в нагрудном кармане своей охотничьей куртки и протянул Барни измятый конверт. — Я только что вспомнил, меня просили передать вам записку.
— Что еще такое? — спросил Барни.
— Не имею представления. Насколько мне известно, она конфиденциальная. Ваша секретарша передала ее мне как раз когда мы отправлялись.
Барни разорвал конверт. Внутри был лист желтой бумаги с коротким машинописным текстом, гласившим:
Л. М. СООБЩИЛ ПО ТЕЛЕФОНУ: ОПЕРАЦИЯ ОТМЕНЯЕТСЯ, ВСЯ РАБОТА ПО СЪЕМКЕ ФИЛЬМА ПРЕКРАЩАЕТСЯ. ПРИЧИНА НЕ УКАЗАНА.
Барни отшвырнул от себя журнал, однако его обложка прилипла к руке и наполовину оторвалась. Он нетерпеливо отодрал от ладони бумагу и еще раз пожалел о том, что у него не хватило
— Мисс Заккер, — сказал он, — Л.М. ждет меня. Он так сказал. Он оставил записку. Я уверен, что он с нетерпением ожидает…
— Мне очень жаль, мистер Хендриксон, но он дал мне самые строгие указания ни в коем случае не беспокоить его во время совещания. — Пальцы секретарши на мгновение замерли над клавишами машинки, и даже челюсти прекратили жевательные движения. — Как только представится возможность, я сейчас же сообщу о вашем приходе. — Стук машинки возобновился, и в такт с ним опять начали двигаться челюсти.
— Вы могли бы по крайней мере позвонить ему и сообщить о моем приходе.
— Мистер Хендриксон! — воскликнула секретарша тоном матери-настоятельницы, ложно обвиненной в содержании публичного дома.
Барни вышел в коридор, выпил воды, затем вымыл липкие ладони. Когда он вытирал руки о лист бумаги, раздалось жужжание интеркома, и мисс Заккер кивнула ему.
— Теперь можете войти, — сказала она ледяным тоном.
— Что случилось, Л.М.? — спросил Барни, едва переступив порог. — Что значит эта записка?
Сэм сидел в своем кресле чурбан чурбаном, а напротив него съежился на стуле взопревший Чарли Чанг. Выражение лица у него было разнесчастное.
— Что это значит, а? Он еще спрашивает, что это значит! Это значит, что ты, Барни Хендриксон, провел меня, за нос. Ты добился от меня согласия на съемку фильма, когда у тебя даже сценария не было!
— Ну конечно, у меня нет сценария! Как у меня может быть сценарий, когда мы только что решили делать фильм? Ведь это же чрезвычайный случай, правда?
— Правда, правда. Но чрезвычайный случай — это одно дело, а съемка фильма без сценария — совсем другое. Может быть, во Франции и делают фильмы по принципу тяп-ляп, так что не поймешь, есть у них сценарий или нет. Но в нашем «Клаймэктике» так дела не делаются!
— Да, непорядок, — согласился Сэм.
Барни изо всех сил пытался сохранить самообладание.
— Послушайте, Л.М. Будьте благоразумны. Ведь это критический момент, вы забыли? Утопающий хватается за соломинку. Особые обстоятельства…
— То есть банк. Называй вещи своими именами. Теперь это можно.
— Не будем уточнять, потому что мы еще можем провести их. Мы можем сделать картину. Вы вызвали моего сценариста…
— У него нет сценария.
— Конечно, у него нет сценария. Только вчера вы и я окончательно договорились об идее фильма. Теперь, когда вы поговорили с ним и объяснили ему свои требования…
— У него нет сценария.
— Ради бога, выслушайте меня, Л.М. Чарли — хороший сценарист, вы сами его нашли и взрастили. Если кто-то может сделать то, что нам требуется, так это старый добрый Чарли. Если бы сейчас у вас в руках был сценарий этого фильма, написанный Чарли Чангом, вы ведь дали бы разрешение на съемки, верно?