Трепет и гнев
Шрифт:
Кивнув, Харука задвигает стул, подходит к Нино сбоку, наклоняется и быстро целует его в губы.
– Удачи тебе сегодня в Осаке.
– Спасибо. – Нино улыбается. – Удачи с переводом.
Харука встает и кивает головой в сторону Джуничи.
– Kimemashita. Suitsu janakute, kimono wo kimasu. Jaa, mata atode [4] .
Джуничи кивает в ответ, а затем подмигивает Нино.
– Yappari kimono desu yo ne. Dewa boku ga tsukurasete itadakimasu [5] . Мы все еще обедаем
4
Я решил. Не костюм, я надену кимоно. До скорого. (япон.)
5
Значит, кимоно. Хорошо, я сделаю это. (япон.)
– Да, – отвечает Харука. Когда он направляется к двери, Нино поворачивается, чтобы посмотреть на него, высокого и элегантного в своих темных брюках. На нем отглаженная белая рубашка с аккуратным рисунком, а поверх нее красивый серый свитер. Его роскошные волосы убраны назад, аккуратные и ухоженные – квинтэссенция историка, отправившегося на исследование.
– Ты знаком с семьей Фудзихара? – спрашивает Джуничи, когда они остаются одни на кухне. – Это та семья, в которой родились близнецы.
– Да… – отвечает Нино. Он знал, кто они такие, потому что они неосознанно показали ему кое-что важное, кое-что, над чем он втайне бился с того дня, когда впервые встретил их и увидел, как его муж общается с их близнецами. Нино все еще потрясен тем, насколько спокойным и заботливым был Харука. Он знал, что его супруг отличается хорошим характером. Но, увидев его с детьми, Нино открыл для себя новую, скрытую часть характера Харуки.
– Я познакомился с ними пару месяцев назад, – продолжает Нино, держа мысли о своем муже при себе. – Они кажутся милыми. Они оба первого поколения, верно?
– Да, они замечательные, а дети одержимы Харукой. Такая интересная семья. Чистокровный отец Соры был жертвой Великого Исчезновения. Она сказала, что однажды днем он катал ее на качелях в парке, а потом оглянулась, и его не стало. Ей тогда, наверное, было лет пять? Она пошла домой одна, а когда добралась до дома, ее мама корчилась от боли из-за внезапной разлуки со своим супругом. В итоге она умерла примерно через неделю.
Нино вздрагивает при одном только упоминании о Великом Исчезновении: необъяснимом событии, произошедшем почти два столетия назад. Несколько чистокровных во множестве сообществ и континентов исчезли, как в тумане. Никаких объяснений. Даже сейчас, много лет спустя. В результате вся популяция чистокровных вампиров сократилась.
– Я не слышал о родителях Соры. Это звучит ужасно. – Нино вздыхает.
– Да. – Джуничи соглашается. – Так вот, Косуке, муж Соры, не очень хорошо переносит прямой солнечный свет. Его отец из первого поколения в молодости питался людьми – просто так, для развлечения. Чокнутый. Его мать – чистокровная, но она не исчезла. Они, кажется, живут в Симанэ.
– Хару сказал мне, что слишком частое питание людьми разрушает кровную линию вампира на целое поколение – может быть, даже дольше. Кровь моей семьи не была чистой до середины 1800-х годов. Но я думаю, что линия Хару была чистой с… какого-то невероятно давнего времени, вроде 200 года нашей эры.
– Древняя кровь. – Джуничи качает головой, возникает небольшая пауза. – Яёи, кровь королевы Химико… Наверняка его предки были ужасающими. Думаю, они высасывали других вампиров до последней капли, когда питались. В любом случае, сам Косуке никогда не питался от людей, так что с близнецами все в порядке. Сора работает медсестрой в больнице моей матери в Химэдзи, с тех пор как дети научились ходить, а Косуке остается дома, чтобы заботиться о детях. Возможно, им было бы лучше найти ночное общество, но они довольно лояльны к Харуке как к лидеру королевства, а теперь и к тебе, конечно.
– В нашем королевстве много интересных семей, – задумчиво произносит Нино. – Некоторые из них скромные и обычные. Другие просто смешны. Ты знаком с тем новым кланом, который только что переехал сюда из Токио?
Лицо Джуничи морщится.
– Да.
– Мы пошли к ним домой, чтобы поприветствовать их, и это было безумие – мраморные статуи, огромные картины и величественная лестница. Это было похоже на что-то из пошлой драмы, а сын – что-то вроде подпольной рок-звезды.
– Он маленький засранец, – с усмешкой говорит Джуничи. – Он приходит в мой магазин по крайней мере раз в неделю, чтобы доставать меня, заказывая Версаче и Гуччи, Дольче и Габбана, а потом просит меня подогнать ему все по размеру, прежде чем забрать. Неужели в его возрасте я был таким же высокомерным и легкомысленным? Я же не мог быть настолько плохим…
Нино опирается локтями на стол, улыбаясь.
– Знаешь, Джун, ты можешь вот так же ругаться и быть самим собой в присутствии Хару. Я знаю, что он старой крови и немного претенциозен, но тебе не нужно перед ним выделываться. Он считает тебя своим другом.
Джуничи приподнимает бровь, ухмыляясь.
– Я? Ругаться и сплетничать перед моим величественным, уравновешенным и дипломатичным чистокровным лидером королевства? Мой отец перевернулся бы в своей могиле и вылез бы наружу, только чтобы всыпать мне.
Нино понимает, что он имеет в виду, он сам чистокровный и чувствовал то же самое, когда только начинал общаться с Харукой. Однако со временем его невозмутимый фасад дал трещину, открыв в нем человека сострадательного и терпеливого.
– Ты должен дать ему шанс – он тебя удивит. – Нино подозрительно щурит глаза. – Почему ты ругаешься и сплетничаешь в моем присутствии?
– Потому что ты ругаешься и сплетничаешь в моем. Ты первый нарушил это правило, мой юный друг.
– Это справедливо.
– Я знаю, что Харука – хороший мужчина, – утверждает Джуничи. – С ним легко работать, и он не такой напыщенный, каким мог бы быть, учитывая его древнюю родословную. Не такой кошмарный, как эгоистичная, драматичная сварливая женщина, от которой я кормлюсь. К тому же, Харука связан с тобой. Даже если бы я больше ничего о нем не знал, этого было бы достаточно.
Глава 3
Утренняя погода теплая и ясная, воздух пахнет влажной землей и новой жизнью. Ожидая на крыльце, Харука смотрит на небо, изучая проплывающие над головой пушистые белые облака. Когда дверь распахивается, он переводит взгляд вперед и улыбается.