Третье человечество
Шрифт:
— Нет, — сказал Давид.
— Что значит «нет»? — удивилась Наталья.
— Есть кое-что лучше правосудия.
Следующее слово ученый произнес, будто оно было волшебным.
— Религия. Смерть пока не внушает им страха, ведь они не знают, что это такое, для них это примерно то же, что выключить электрический прибор. Перевести его из положения «On» в положение «Off». Ничего ужасающего в этом нет.
— Он прав, — заметила Наталья, — смерть, напрочь лишенная театральной мизансцены, сущая ерунда.
Открытый
— Вы хотите обратить их в мистицизм? — спросила Нускс’ия.
Наталья Овиц вставила в мундштук сигарету «Данхилл» и несколько раз затянулась.
— Почему бы и нет? Доктор Уэллс, вы умеете изобретать религии?
Давид начал импровизировать.
— Мы позаимствуем религиозный арсенал современного человечества и «подгоним» его под наших микролюдей, — сказал он, воображая калейдоскоп из существующих мировых религий. — Мы должны не блокировать их энергию, а направить ее в нужное русло. Для начала привьем им страх перед смертью и внедрим мысль о том, что, если кто-то будет вести себя неправильно, его душа отправится в ад.
— Какой еще ад? — спросила полковник Овиц.
Молодой ученый задумался.
— Ад для микролюдей. Его еще нужно изобрести. И рай тоже.
— Давид прав. Итак, мы их создали, они нам небезразличны, и мы не останемся в стороне от их проблем, — подытожила Нускс’ия. — Для них мы — боги.
— Боги… — удивилась Наталья Овиц. — Мы что, сделаем их политеистами?
— Наши предки тоже были политеистами, — напомнила Пентесилея, — первые религии призывали поклоняться солнцу, дождю, горам, ветру как живым существам.
Они провожали глазами гробик с телом Эммы I, который медленно двигался по главному проспекту. Гул становился все громче и громче и достиг такого накала, что от него задрожали стены плексигласовой клетки. Теперь голоса всех обитателей Микроленда слились в единую низкую ноту — си-бемоль.
— Получается, я всегда избегала иррационального, всю жизнь боролась с колдунами, шарлатанами, сектантами и гуру всех мастей только для того, чтобы столкнуться…
— …с необходимостью создать религию, чтобы урегулировать проблему, которая иначе так и останется нерешенной, — закончила за нее Пентесилея.
— Но…
Теперь ее перебил уже Мартен:
— Человек не может жить без воображаемого измерения. «Потребность в вере обратно пропорциональна потребности в истине».
— Это что, еще один закон Мёрфи?
Офицер покачал головой и указал на жену.
— Браво, лейтенант, мне кажется, вы обобщили проблему, — сказала Аврора. — Подтолкнув их к религии, мы тем самым изменим шкалу приоритетов, и они перестанут ставить стремление к истине на первое место.
Плексигласовые стены дрожали все сильнее.
Давид решил внести ясность:
— У нас нет выбора. Сейчас мы преодолеваем этап становления общества, и, если не подтолкнуть их в сторону «магии», мы можем столкнуться с настоящей волной насилия. Религия первоначально для того и создавалась, чтобы утихомирить самые агрессивные племена. В первую очередь это инструмент власти и наведения порядка, способный влиять на умы… в принципе не подверженные никакому влиянию.
— Самые наивные, — иронично уточнила Аврора, — вы это хотите сказать, мой дорогой Давид?
— Большая часть человечества верует. Люди ходят в храмы, обращаются за советом к колдунам, астрологам, читают гороскопы и возносят молитвы воображаемым сущностям.
Пение вдруг стихло. Гробик с телом Эммы опустили на землю. И маленькие люди в едином порыве преклонили колени.
— Вот видите… они вполне готовы к восприятию мифологий и символов, — заметил Давид.
Зрелище ритуала, который микролюди спонтанно изобрели, чтобы проводить их королеву до места ее последнего упокоения, произвело на Наталью сильное впечатление.
— Вы думаете, это вписано в генную структуру, Давид? Полагаете, что у человека есть ген не только речи, но и верований? — Полковник выглядела одновременно очарованной и расстроенной. — Отлично, в таком случае будем для них богами.
Аврора, в отличие от остальных не выказывавшая по поводу этой идеи особого энтузиазма, тем не менее, сказала:
— Тогда нам нужно строго распределить между собой функции. Я буду богиней любви и плодородия. Я стояла у истоков их рождения и буду следить за воспроизводством их потомства.
— Я буду богиней природы, — заявила Нускс’ия, — я привью им уважительное отношение к деревьям, лечебным снадобьям, охоте и научу жить в гармонии с природой.
— Я согласна быть богиней смерти и ада, — высказалась Пентесилея, — очарование смерти представляет собой мотив посильнее всех остальных. Я буду присутствовать на Церемониях похорон и править на кладбищах. И облеку все то, что они делают сейчас, в форму ритуала.
— Я хочу быть богом огня, техники и кузниц, — сказал Давид.
— А вы, Мартен? — спросила Наталья.
Широкоплечий великан задумался.
— А мне очень хотелось бы стать богом вина, наслаждений и утех. В этом случае я смогу исправить свою ошибку.
Прибегая к тем же самым средствам, я постараюсь творить добро там, где раньше натворил немало зла.
Все улыбнулись и одобрительно закивали.
— А вы, полковник?
— Я хочу быть богом войны. Мне все равно нужно заниматься с ними военной подготовкой. Давайте не забывать, что наша главная цель заключается в том, чтобы сделать из них миниатюрных разведчиков Французской Республики.