Третье правило диверсанта
Шрифт:
Хотя, иногда, немногочисленные счастливчики находили старые склады стратегических запасов, разбросанные в разных частях города. В основном они были забиты ящиками с тушенкой и сухарями: все остальное не выдерживало длительного хранения, хотя многие считали рассказы о подобных находках всего лишь слухами. Сомневаюсь, что именно сейчас мне выпадет такая удача: однажды я уже был участником одной удачной вылазки полтора года назад, поэтому следует рассмотреть более реальный план дальнейшего выживания.
В школе егерей нас учили многому. Некоторые знания применялись повседневно, некоторые держались в особом архиве памяти, откуда, иногда извлекались для прочтения, остальные, считавшиеся ненужными, не от большого ума, а по молодости и глупости, были
Наверное, некоторые экстремальные события заставляют человека резко повзрослеть, изменив оценку многим вещам, вбиваемым ему в голову в виде знаний, и половину которых, по своей наивности, он считал пустыми и бесполезными. Но, хвала человеческой подсознательной памяти — в определенный момент она всегда приходит на помощь, подкидывая нужную информацию.
Так вышло и сейчас: я неожиданно вспомнил один из уроков по выживанию.
Наш учитель — старый, побитый жизнью и многочисленными вооруженными стычками егерь, однажды упомянул о том, что раньше, когда город был еще жив и населен людьми, был поделен на части — так называемые «префектуры». Наподобие наших общин. Как и сейчас, в каждой имелся свой глава — «префект». Даже в то, достаточно стабильное и спокойное время они враждовали между собой, стараясь оторвать друг у друга куски пожирнее и побогаче. Впрочем, до открытой войны дело не доходило, но каждый из них был к ней готов, усиленно набивая закрома различными, полезными вещами — от продовольствия, до тяжелого стрелкового вооружения.
Точное местоположение этих складов знали единицы, да и те уж давно лежали в могилах, унеся с собой этот секрет. Часть из «нычек», наверняка была обнаружена и разворована, остальные, возможно, все еще ждали своего часа, скрываясь в подземельях города.
Я со своим куском ржавой арматуры не особо вдохновлялся на подвиги, но все же, не смотря на риск встречи с неожиданным противником в виде обитателей сумеречных подземелий, решил обшарить парочку близлежащих домов и подвалов в надежде отыскать что-либо полезное. Чем черт не шутит, и может мне повезет найти один из этих тайников, или на худой конец — то, что от него осталось, или егерский клан окажет посильную помощь?
Там видно будет.
Отдалённый протяжный рык заставил насторожится, и заодно вспомнить, что неподалёку находились развалины бывшего зоопарка. Большинство животных либо издохли, либо давно были съедены, а те, что выжили (в основном хищники: волки и крупные кошки) разбрелись по всему городу и представляли немалую опасность. Я прислушался — ничего.
Настороженно оглядываясь, продолжил путь.
Город медленно, но верно разрушался. Процесс этот был необратим, и мы могли только наблюдать за его гибелью, словно падальщики пытаясь поиметь с его разлагающегося тела еще хоть один лакомый кусочек. Процесс этот присутствовал везде: асфальт местами скрылся под слоем песка и грязи, металлические конструкции, присутствующие почти во всех постройках, частично сгнили; большая часть домов обвалилась, погребя под собой все, из чего еще возможно было извлечь пользу. Копаться же в этих кучах битого кирпича и бетона, припорошенного радиоактивной пылью, и поросшего ядовитым лишайником — не имело смысла: слишком велики были затраты энергии и времени. Да и дело это было далеко не безопасным. Вот если бы иметь в действии, хоть одну из этих большеруких машин, под названием «экскаватор», что догнивали на заднем дворе базы егерей, тогда да, можно перевернуть целые горы. Но у людей, сейчас не было умения и средств, чтобы вернуть их к жизни — слишком сильно пострадали эти машины от времени.
Для воплощения моего плана обычные жилые кварталы не подходили: требовалось найти место, где царили останки величественных административных зданий, служивших раньше прибежищем бизнесу и бюрократии.
Иногда просто поражался своим скрытым познанием изживших себя слов, типа: администрация, бюрократия, экскаватор, и сейчас удивился в очередной раз — откуда я все это знаю? Впрочем, в данный момент у меня просто не было времени, чтобы рассуждать на эту тему. Я двинулся вперед — искать заветный «Клондайк», без которого жизнь моя не будет стоить и сухой маисовой лепешки, которую обычно подают не могущим работать калекам и старикам на паперти.
Чтобы скоротать время в пути, используя его с максимальной отдачей, и еще раз укорить себя за невнимательность и пренебрежение к законам и правилам, я принялся пересказывать вслух кровный устав клана егерей:
— «…каждый гражданин, получивший специальное образование и прошедший испытания клана, имеет право называться „егерем“, — твердил я давно заученные фразы. …получив данное звание, он не имеет права использовать его в личных целях, если цели эти не совпадают с интересами клана и Главной Государственной Общины. В противном случае — лишение звания егеря и исключение из клана…»
О, господи! И зачем я вспоминал все это сейчас? Зачем так сильно мучить свою совесть, итак добровольно положившую голову на эшафот не вынеся угрызений? Может я мазохист, любящий причинять боль своей душе?
Не найдя ответов на эти вопросы, продолжил цитировать текст «устава», не забывая внимательно оглядывать окрестности, сжимая порядком одеревеневшими от напряжения пальцами кусок арматуры:
— «…егерь, находясь при исполнении, сопровождая или имея при себе имущество клана или Главной Государственной Общины, обязан: бдительно охранять вверенное имущество, всячески оберегать его, следя за его целостностью и сохранностью, пресекать попытки завладения им лицами, не уполномоченными к этому, вплоть до физического уничтожения этих лиц…»
Смешно слышать, когда всем моим теперешним имуществом были только потрепанная временем и длительными переходами одежда и ржавый кусок железа, который сейчас я называл своим оружием. Ну, и конечно часы, которые мне оставили грабители. Кстати который сейчас час. Я посмотрел на циферблат и обомлел. Что-то не так. Что-то точно не так. Я задрал голову и посмотрел на солнце; скоро полдень и проблема укрытия более чем актуальна, но часы показывают, что полдень давно минул. Более того, по их показаниям, сейчас вечер — девять часов с мелочью. Может быть часы встали? Да, нет. Секундная стрелка бодро, словно цирковая болонка описывала окружность. Для верности прижал часы к уху. Размеренное тиканье механизма лишний раз подтвердило, что всё в порядке.
Солнце медленно, но неуклонно становилось в зенит. Озадаченный происходящим я озабоченно стал крутить головой в поисках подходящего укрытия. Метрах в ста пятидесяти, вверх по улице, увидел кособокий бетонный бокс; ржавая металлическая створка двери была приоткрыта.
То, что надо!
В большое здание с обрезком арматуры не сунешься, к тому же, в подобном павильоне точно не будет прятаться на время нашей убийственной сиесты ни одна их тех тварей, что могла бы мной заинтересоваться, предпочтя прохладный полумрак подвала или собственную нору. Дело в том, что это облюбованное мною временное пристанище, бывшее, по всей видимости, в лучшие времена пристройкой к какому-нибудь зданию, о чём красноречиво свидетельствовали руины находящиеся в непосредственной близости с ним, без сомнения надёжно укроет от солнечной радиации, но не убережет от жары. Совершенно точно бетонная коробка раскалится добела и в ней будет душно и жарко как в преисподней, тем не менее, выбирать не приходилось, даже не смотря на то, что у меня не было с собой ни капли воды. Это конечно был риск получить тепловой удар. Однако всё же лучше чем получить пулю от миролюбивого, но насмерть перепуганного отшельника. Или быть съеденным кем-то, кто несколько поколений назад выглядел вполне по-человечески и запросто мог быть, например, твоим родственником по отцовской линии, или каким-нибудь четвероюродным дядей, только слегка одичавшим и немного потерявшим человеческое обличие из-за воздействия радиации. Поэтому прохлада подвала отменяется.