Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— Но ты же только что сказывал о чести, доблести, прямодушии и прочих добродетелях. Как же, став зверем, сохранить их? — запротестовал царевич.

— Увы, Федор Борисович, чтобы удержаться у власти, неуклонно следовать добродетели не только вредно, но и опасно. Но и от своих прежних слов не отказываюсь: надо делать все, дабы выглядеть в глазах людей, будто ты и сострадательный, и милостивый, и благочестивый, ведь люди большей частью судят только по внешнему — увидеть дано всем, а потрогать руками — немногим.

— А на самом деле зверь… — упавшим голосом

протянул Федор.

— Да зачем же зверь?! — возмутился я. — И внутри будь таким же. Речь идет совсем о другом — ты должен быть готов в любой миг проявить и противоположные качества, если без них никак не получается обойтись. То есть старайся творить добро, но помни, что при необходимости нельзя бояться и зла.

— Но ведь кто-то, да и не один, все равно узрит, что я…

Он даже договаривать не стал — так ему было неприятно произносить слово «зверь».

— Увидят немногие. И беды в том нет — спорить с подавляющим большинством, тем более за спиной которого стоит государство, они не посмеют. Они и сами побоятся произнести такое, а если и скажут, то их затопчут прочие. Пойми, что судят о государях по тому, в каком состоянии их держава, поэтому ты будешь всегда оправдан, но только в случае, если сохранишь власть и одержишь победу над всеми врагами, как внутренними, так и внешними. А уж какие ты употребил для этого средства, неважно — все равно их одобрят.

— Грех, — строго произнес Федор.

Я усмехнулся и твердо заверил:

— Церковь тоже простит — она добрая, когда грешат правители, тем более не по собственной прихоти, но для блага страны. Вспомни, ты сам рассказывал мне, как лихо резал новгородцам носы и выкалывал глаза великий Владимирский князь Александр Ярославич. Зато он — победитель, потому ныне и святой.

— Но он творил и благо — запротестовал Федор.

— Никто не спорит, — согласился я. — В прочих делах добра за ним можно подсчитать куда больше, так что свое зло он искупил, и даже сторицей — все так, вот только святые зла вообще не творят. Так что с церковью все утрясется, поверь.

— А если попытаться вовсе без оного зла обойтись? — робко осведомился царевич. — Яко Христос заповедал — за зло добром…

— А теперь вспомни, чем все для Христа закончилось, — сурово посоветовал я. — И поверь, что с тех пор времена не изменились, а если и да, то далеко не в лучшую сторону.

— Тогда яко мне? — растерялся Федор. — Злобствовать?

— Некто спросил Конфуция: «Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?» Учитель сказал: «А чем же тогда платить за добро? За зло надо платить по справедливости, а за добро — добром». — Я развел руками. — По-моему, проще не скажешь. И запомни: от государства, как и от его правителя, вовсе не требуется пытаться превращать земную жизнь в рай, из этого все равно ничего не выйдет, но требуется иное — помешать этой жизни окончательно превратиться в ад. Да и вообще, управление державой — занятие жестокое. Добрый нрав в таком деле лишь помеха.

— И иначе никак? — Глаза царевича наполнились слезами.

Ну чисто дитя.

И я поймал себя на мысли, что очень хочется погладить Федора по голове и произнести нечто утешительное, успокаивающее, сказать, что можно, конечно же можно и иначе. Только это очень трудно и тяжело, но в первые дни правления можно и попытаться, хотя бы для того, чтоб убедиться в неправильности…

Вот только если он попытается, не будет у него последующих дней.

Совсем.

И я мрачно ответил:

— Иначе можно, только тогда в самом скором времени и тебя в святцы внесут. У нас там как с невинно убиенными великими князьями и царями — они просто мученики, великомученики или кто-то еще?

— Бориса и Глеба величают святыми благоверными князьями-страстотерпцами, — припомнил он.

— Неплохо, — одобрил я. — Вот только когда тебя убивают, как-то не думаешь о мученическом венце. Знаешь, в тот миг, когда меч или сабля с хрустом входит в твое тело, мыслишь вовсе не о небесах, потому что они будут потом. Зато кровь — горячая, алая, что льется из твоего тела, — вот она. И боль — острая, резкая, нестерпимая — тоже тут.

Федор поморщился, почти со страхом глядя на меня, но я оставался неумолимым, живописуя красочную картину последнего дня доброго правителя, после чего подвел итог:

— И ты не просто страдаешь. Тебе горько и обидно, что рядом нет никого, чтоб защитил или уберег. И начинаешь понимать, что если бы ты вел себя иначе, не столь добродетельно, то, как знать, возможно, ничего этого и не было бы, а от этого становится обиднее вдвойне…

Фу-у-у, что-то я не того… Чересчур разошелся. Вон как испуганно уставился Федя — не иначе как успел вообразить все, что я тут ему наговорил.

Да и Борис Федорович, которого я заметил только что, тоже хмурится. Представляю, как он отреагирует на мои страшилки и что скажет мне после.

Скорее всего, можно и нужно было убеждать царевича как-то помягче и не рисовать перед ним столь ужасные картины. Но мне в те минуты помнилось лишь одно — всего через полгода, летом, этому симпатичному черноволосому юнцу шестнадцати лет придется вступить в бой за шапку Мономаха.

И не простой бой, но смертный, потому что на кону будет не только трон, но и жизнь. А драться его так никто и не научил, поэтому его попросту удавят, и все.

Вот я и рубил сплеча — авось прибавится решимости и воли в те последние дни и он попытается рыкнуть по-львиному, вместо того чтоб остаться агнцем на заклание и войти в святцы как великомученик.

Хотя погоди-ка, если мне память не изменяет, церковь, по-моему, вообще никак не отреагирует на его смерть, так что этим самым, как там его, страстотерпцем или мучеником Федору тоже не бывать.

Даже чудно: какой-то пацан в болезненном припадке напоролся на ножик, и на тебе, святой [43] , или тот же царь, разваливший великую империю, — и его в святые [44] .

43

Имеется в виду царевич Дмитрий, канонизированный по настоянию царя Василия Шуйского.

44

Подразумевается последний российский император Николай II.

Поделиться:
Популярные книги

Лучший из худших-2

Дашко Дмитрий Николаевич
2. Лучший из худших
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Лучший из худших-2

Я еще граф

Дрейк Сириус
8. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще граф

Менталист. Трансформация

Еслер Андрей
4. Выиграть у времени
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
7.28
рейтинг книги
Менталист. Трансформация

Неудержимый. Книга XVI

Боярский Андрей
16. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVI

Мимик нового Мира 3

Северный Лис
2. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 3

Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле

Greko
1. Черкес
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле

Венецианский купец

Распопов Дмитрий Викторович
1. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
7.31
рейтинг книги
Венецианский купец

Огненный князь 4

Машуков Тимур
4. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 4

Все не случайно

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.10
рейтинг книги
Все не случайно

Ученичество. Книга 2

Понарошку Евгений
2. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ученичество. Книга 2

Большая игра

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Иван Московский
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Большая игра

Курсант: назад в СССР

Дамиров Рафаэль
1. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР

Опер. Девочка на спор

Бигси Анна
5. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Опер. Девочка на спор

Смертник из рода Валевских. Книга 6

Маханенко Василий Михайлович
6. Смертник из рода Валевских
Фантастика:
фэнтези
рпг
аниме
6.25
рейтинг книги
Смертник из рода Валевских. Книга 6