Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством
Шрифт:
— Разве Иисус смог?
73. История с «Всемирной историей»
— Решили издавать «Всемирную историю» — первую советскую и первую марксистскую; начали ее делать. Собрали лучших историков, по каждому региону мира, заказали тексты, сводим под один переплет. Как вдруг обнаружилось, что каждый пишет об «особенностях развития» своей группы стран. При сравнении оказывается, что никакие это не особенности, всюду то же самое — а вместе не лезет. Либо идти по странам, страна за страной — от Англии до Японии. В конце концов, когда я уже вышел из дела, они на этот путь встали. Но сперва мы искали концепционные рамки для истории всемирного целого.
Я занимался
Сопротивление было бешеное, Сталин тогда только умер, а я выглядел космополитом, который вдруг ожил и поднял голову. Пришлось утвердить инструкцию редакциям всех томов, за четырьмя подписями: вице-президент Академии наук, директор института, главный редактор «Всемирной истории» и я. Ею предписывалось, смешно сказать, что все части истории СССР в каждом томе должны находиться в историческом соответствии с тем, чем они были в данный отрезок времени.
Боже, какое озлобление! С каким неистовством одними утверждалось, что в Древнем Египте было рабство, а другими, что его там нет! Это же советская наша повадка: расстрелять или оставить в живых? Дать или не дать? — вопрос жизни и смерти. И когда я в роли модератора сказал: «Напишите просто, есть две точки зрения», — спорщики глядели на меня как на кретина! Как так — на одну историю две точки зрения?
74. Тайная переписка с народниками. Письмо Маркса Вере Засулич
— Помнишь, как в 1973-м ты размышлял на тему «континуума Маркса»? У тебя тогда начинался новый цикл рефлексий о Марксе и России.
— Ну как же. Был эпизодик, я о нем узнал в ленинградском Доме Плеханова. Борис Иванович Николаевский рассказал, как посредничал между издательством Гржебина и Рязановым. Встал вопрос об издании архива Аксельрода. Павел Борисович вытащил целую корзину документов, извиняясь, что порядка в бумагах нету, а Николаевский ему — вот и славно, что нет, приводить в порядок буду я! И на дне корзинки он обнаружил никому до тех пор не известное письмо Маркса Вере Засулич — то самое, знаменитое. Аксельрод был крайне смущен, что его скрывал, — видно, из-за слишком «правонароднической» интонации Маркса. Уже по следам открытого письма Рязанов рванул в Париж, в архив Ла Фарна за вариантами, где и нашел черновики.
То была интеллектуальная сенсация. Идея разнонаправленного развития у меня отсюда и появилась. «Искровское» начало Ленина для меня стало просматриваться сквозь ход событий, не зависящий от того, чьим поступком он начался. Я увидел Маркса актуальным участником русской истории, но не таким, как в тогдашней прогрессивной литературе, — с делением на раннего «гуманистического» и позднейшего «Маркса-экономиста».
75. Проект Маркса для России. Три круга развития
— Вот базовый тезис Маркса: от европейского локуса, где община уже распалась, универсализация идет экспансией локуса на планету. Первобытная община дуальна: в ней есть коллективное начало и собственническое. Устойчива она при балансе двух начал, но баланс распадается — собственническое начало всегда берет верх. Здесь первоисток западной цивилизации и Мира, каким Маркс его видел прежде. Не в том смысле, что весь Мир пойдет только этим путем, но когда часть Мира уже им пошла, она глобализирует существование остальных,
А второй вариант тот, который им так замечательно назван в «Капитале», — органический строй.
Все незападное — это органический строй. Он может бесконечно себя переживать. Империи будут распадаться и возникать вновь, но их элементарная клеточка, община не меняется. Таков органический строй.
Русская община — на грани того и другого. Но есть Россия, в которую, с точки зрения Маркса, капитализм уже всажен. Эта гигантская крепостная махина поддалась капиталу благодаря тому, что буржуазный строй Запада достиг весьма высокой, с Марксовой точки зрения, — последней ступени развития. Появились железные дороги, банковский кредит и так далее. У России, говорит Маркс, есть новый шанс благодаря тому, что Запад достиг высокой фазы буржуазного развития. Есть Мир, который Запад вбирает и подчинит реально. А в России, где община не добита, а революция уже сильна, есть шанс двинуться по-иному, не приводя себя к единому западному основанию.
Как это Маркс себе представлял относительно России? Весьма любопытно.
В центре первого кольца — община. С одной стороны, в ней есть кой-какие коммунистические задатки (Маркс тут отчасти соглашался), с другой — вторгшийся в Россию буржуазный порядок может их расколотить. Русским надо задержать процесс общинной деструкции, одновременно поднимая общину на уровень цивилизации. Удержать общину от растаптывания монетизацией, а с другой стороны — ее цивилизовать.
Тут второй круг — народовольцы революционизирующейся России и образованные классы. Маркс, а вслед ему Энгельс в отношении России употребляют термин, который они никогда не станут употреблять в отношении Запада: образованные классы! Что за терминология? Они люди, вообще говоря, привередливые по части точности выражений!
Смысл в том, что русская революция создает второе кольцо, которое удержит общину в ее дуалистическом равновесии, вместе с тем ее цивилизует — каким образом? Поскольку революция, обращенная к этой цели, получает весь инструментарий уже привнесенный самодержавием в Россию: железные дороги, банки, кредит и прочее.
Но есть еще третий круг. Им станет социалистическая Европа, которая через второй круг действует на ядро — выступая первоисточником цивилизующей политики.
Кстати, картинка, которую Маркс рисовал народникам: община, второе кольцо и третье — не бессмысленна и теперь. Есть мир высоких цивилизаций, где новая Россия опять выполняет роль маргинала. И где цивилизованный Мир ради самосохранения должен сделать поприщем деятельности миллиарды землян. А внутри себя экономически и антропологически облегчить смену деятельности — чтобы все жили иначе, но жили как люди. Для этого из мира гигантских корпораций и гонки потребления надо как-то перейти в тот Мир, который уже на подходе. Либо погибнуть, что вовсе не исключено.
76. Аграрная проблема в России. Несносность существования и «черный передел»
— Чем было земельное устройство старой России? Дело не в том, много было земли у крестьянина или мало, — это нелепая постановка вопроса. Мало земли станет потом, а поначалу было не так уж мало, да и освободили крестьян не так плохо. Земли хватило, чтобы после раскрепощения в 1860-е годы в России произошел демографический взрыв. И промышленное развитие оторвалось от перенаселенной деревни. Страшное для общинного землеустройства, перенаселение в дальнейшем погубит столыпинский почин.