Третий фланг. Фронтовики из будущего
Шрифт:
— Скажите, пожалуйста, а вот если бы у вас прямо сейчас появилась возможность вернуться в свой мир, свое время, вы бы вернулись? — Нарком задал еще один «милый вопросик» в стиле тех, на которые лучше не отвечать.
— Вернулась бы, Лаврентий Павлович, — твердо ответила я.
— И бросили бы нашу страну в самый ответственный момент? — продолжал провоцировать Берия.
Шестым чувством, спинным мозгом, женской интуицией, чем угодно это можно назвать, но я знала, что сейчас надо говорить правду, и только правду: – Для победы своей страны я сделала немало. Вся информация, которой я обладала, уже записана и обработана, а наличие или отсутствие одного инструктора не такой уж важный фактор для Советского Союза в этой войне. А там у меня – ребенок.
— Да, дети – это наше все, — согласился мой собеседник.
Ситуацию спас какой-то подчиненный Берии. Он постучался в дверь и после одобрительного «Войдите» – доложил: – Товарищ народный комиссар, все готово.
Что там готово, я не знала, но была благодарна этому НКВД-шнику за то, что он очень вовремя появился.
— Пойдемте, Павел Анатольевич, нехорошо заставлять людей ждать, — сказал Лаврентий Павлович, вставая. — А вам, Ника Алексеевна, до свиданья. Увидимся теперь, наверное, не скоро.
Я, собрав волю в кулак, встала.
— До свиданья, Лаврентий Павлович, разрешите идти.
— Идите, но надолго не пропадайте. Вам еще с товарищем Судоплатовым сегодня предстоит разговор.
Колонна грузовиков подъехала к воротам лагеря № 2794/17. Об их приезде местное начальство было уже предупреждено, поэтому, как только остановилась первая машина, к ней подошел молодой лейтенант. Дождавшись, когда из кабины вылезет старший машины, он подошел строевым шагом и представился: – Начальник дежурной смены лейтенант госбезопасности Петров.
— Майор Медведь, — ответил приехавший. Он был одет в белый полушубок, на голове – белая шапка, на ремне портупеи – кобура с пистолетом. Одним словом, обычный командир Красной Армии, только уж больно молод для майора. Но серьезное лицо и жесткий цепкий взгляд говорили о том, что это звание товарищ майор получил, явно не отсиживая задницу на теплом месте где-нибудь при штабе.
— Веди, Петров, меня к своему начальству, — распорядился Соджет.
— Разрешите посмотреть ваши документы? — гнул свою линию лейтенант. По-своему он был прав. Мало ли что ты майор, хоть генерал-майор, а документы предъявить обязан. Да и машины, на кузовах которых были установлены каркасные конструкции, покрытые брезентом, вызывали недоверие своим непривычным видом. Откуда же ему было знать, что это было сделано по приказу этого молодого майора, чтобы хоть как-то защитить людей от студеного зимнего ветра.
— Пожалуйста. — Олег расстегнул планшет и показал необходимые бумаги.
Лейтенант внимательно их изучил, даже, наверно, слишком внимательно, на взгляд приехавшего майора. Но это его работа, так что пусть смотрит. «Наверное, недавно получил нагоняй от начальства, вот и пытается казаться слишком правильным», — отметил про себя Соджет.
— Все в порядке, товарищ майор, можете проезжать. Я вам сейчас сопровождающего дам, а то тут у нас заблудитесь по первой. — Повернувшись к воротам, он крикнул часовому, мерзшему перед КПП: – Ибрагимов, открывай и крикни там Наливайко, пусть он дорогу покажет!
Ворота нехотя открылись, начальник дежурной смены отошел в сторону и, отдавая честь старшему по званию, отчеканил: – Можете продолжать движение. «Вот уставник хренов, откуда таких правильных только берут», — подумал Олег, залезая в кабину полуторки. Когда его машина проезжала ворота, на подножку со стороны шофера прыгнул солдат и начал что-то объяснять водителю. Наверное, это и был тот самый Наливайко, который должен показать, куда ехать. А ехать пришлось всего ничего, но без провожатого заблудиться в этой мешанине строений, колючки, заборов и дорог было очень просто. Остановились они перед двухэтажным деревянным зданием. По тому, что это было единственное двухэтажное в округе, а на длинном шесте над ним висел красный флаг, можно было сделать однозначный вывод – это администрация лагпункта. Их уже встречали, видимо, Петров позвонил и доложил о приезде гостей, да и местное начальство получило списки людей заранее. Нужно время для того, чтобы всех найти, собрать в одном месте, подготовить все необходимые документы и сделать тысячу других незаметных, но очень важных мелочей. Встречал приехавших сам начальник. Он стоял чуть впереди, а за ним находились еще несколько человек, видимо, его замы и помы. Не успела первая машина остановиться, а начлаг уже семенил к ней на своих коротких ножках. Соджет успел вылезти из машины раньше, чем до нее добрался встречающий. Почему-то этот тип ему не понравился сразу. Может, все дело в том, что он был маленького роста, толстоват, на красном круглом лице был расположен маленький рот, маленький нос, а маленькие поросячьи глазки все время заискивающе бегали из стороны в сторону. «Кого-то он мне напоминает, а кого – хоть убей, не помню», — вертелась в голове у Олега надоедливая мысль. Одет этот человек был в белый овчинный тулуп, ладно подогнанный по фигуре, на голове красовалась каракулевая папаха, на ногах – унты, руки же были спрятаны в огромные меховые рукавицы. Для начальника приезд гостя из Москвы не сулил ничего хорошего. Нет, проверки, конечно же, случались и раньше, но, во-первых, все они были плановыми, и о них извещали заранее, а во-вторых, проверяющие сами были заинтересованы в том, чтобы все оказалось в порядке, ну хотя бы для вида. Естественно, несколько нарушений для проформы всегда находили, без этого никак, но в целом все понимали, что, как и зачем надо делать, чтобы все было, как говорят урки, в ажуре. С этим гостем начлаг тоже планировал особо не мудрить. Усадить за стол, напоить, отдать по списку зэков и отправить, как говорится, с глаз долой, из сердца вон. «Принесли же черти на мою голову этого майора, что ему в Москве не сидится. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Сегодня вечером, в крайнем случае, завтра утром, он отсюда уберется» – такие неспокойные мысли были сейчас у него в голове. Буквально в двух шагах от гостя он стянул рукавицу с правой руки и представился: – Начальник лагпункта № 2794/17 майор госбезопасности Черниченков, — и, уже протягивая руку для рукопожатия, добавил: – Александр Георгиевич.
Соджет тоже представился согласно уставу: – Инспектор специальной группы при Народном Комиссариате Государственной Безопасности, майор Медведь, — и, уже отвечая на рукопожатие оппонента, назвал имя и отчество: – Олег Евгеньевич.
Пальцы у Черниченкова были короткими и толстыми, как сардельки, а из-за того, что он держал руки в меховых рукавицах, еще и потными. После рукопожатия ощущение неприятия у Олега к этому человеку стало еще сильнее. А высокий визгливый голос окончательно довершил ситуацию. И тут же возникла давно забытая картинка из детства. Мультфильм «Тайна третьей планеты». Весельчак У. Именно этого незадачливого злодея напоминал начлаг.
— Ну, вот и славненько, пойдемте ко мне в кабинет, нечего тут на морозе стоять, — указал начлагеря рукой на здание администрации.
— Одну минуту, — остановил его гостеприимный порыв Соджет. — Селиванов! — крикнул он кому-то в сторону второй машины.
— Я! — отозвался молодой старлей. Одет тот был так же, как и его начальник. Такой же белый полушубок, такие же войлочные сапоги, только вместо пистолета – ППД. Так же были вооружены и остальные бойцы, прибывшие с майором.
— Ребят и шоферов расположить в тепле, накормить. Машины вон там поставите, слева от администрации, — короткий кивок головы в сторону здания. — Одного нашего на охрану, смена через каждые полчаса. Выполняй.
— Есть! — ответил подчиненный.
— Это хорошо, что вы о своих бойцах заботитесь, — начал льстить начальник лагеря. — Немченко, слышал, что товарищ майор сказал? Помоги старшему лейтенанту и насчет обеда распорядись.
Тон, которым этот человек разговаривал с подчиненными, резко отличался от того услужливого елея, с которым он обращался к приехавшему из Москвы гостю. Все это больше и больше выводило из себя Олега, и у него возникло желание вдарить эту свинью по его красной противной роже. Несдержанность была одним из его главных недостатков. И прекрасно зная об этом, Соджет держал себя в ежовых рукавицах. «Ладно, заберу людей, буду уезжать, разобью морду этой гниде», — сделал он себе мысленную пометку.