Третий Рим
Шрифт:
По данному факту я сразу же проинформировал наркома госбезопасности товарища Меркулова и получил от него указание провести тщательную проверку.
– Угу, – окутался дымом Сталин. – Дальше.
– Мы дешифровали карты и установили, что в них даны точные координаты входа в «Агарту» подо льдами, в зависимости от времен года и расположения Луны.
А помимо этого нашли место, где карты изготовлены.
Это концлагерь Дахау в семнадцати километрах от Мюнхена. Отпечатаны они в начале сорок четвертого заключенными в «зонденлаборатории», все исполнители уничтожены.
– Немецкая
– А вот это, товарищ Сталин, – извлек из папки Абакумов блокнот с имперским орлом и тиснением на обложке, – секретная тетрадь некого полковника Вильгельма Вольфа. В ней конспекты приказов Верховного главнокомандующего Вооруженными силами Германии Адольфа Гитлера и Рейхсфюрера СС «О подборе среди военнослужащих Вермахта, Люфтваффе, военно-морских сил и войск СС кандидатов для отправки в Антарктиду».
Кроме того, здесь, – кивнул генерал на папку, – перевод стенограммы гросс – адмирала Деница на совещании высших чинов Рейха, где он сообщает о создании по приказу Гитлера, неприступной крепости на другом конце света, а также протоколы допросов нескольких высших офицеров кригсмарине о месте ее нахождения.
После этого в кабинете возникла долгая пауза.
– А почему об этом докладываете вы, Виктор Семенович, а не Меркулов? – ткнул чубуком трубки вперед маршал. – Информация стратегического характера. Не по рангу.
– Она чисто военного плана, товарищ Сталин. Мы посчитали, что так будет лучше.
– Вот как? – сказал вождь.– Интересно, – и потянулся к телефону.
– Здравствуйте Николай Герасимович, – приложил он к уху трубку.– Тут у меня сидит товарищ Абакумов с весьма важным сообщением. Вам необходимо встретиться и поговорить. А потом доложить мне. О принятом решении.
Кстати, Виктор Семенович, – опустил он трубку на рычаг, – а не поторопились мы объявить, что Гитлер мертв? Как вы считаете?
Этот вопрос давно мучил генерала, и он внутренне содрогнулся. Потом выдержал пристальный взгляд и ответил, – Гитлер мертв.
Сталин не прощал ошибок.
Встреча чекиста и наркома состоялась в этот же день в Главном морском штабе.
Адмирал флота Николай Герасимович Кузнецов был одним из немногих, к которым давно благоволил Хозяин.
И к тому были причины.
С началом войны флот оказался единственным боеготовым видом Вооруженных сил, оказавшим врагу достойное сопротивление. Он отлично проявил себя в боях и десантных операциях, а в Заполярье немецкие части так и не смогли достичь стратегического превосходства.
На следующее утро оба были в кабинете Сталина.
– Мы можем провести разведывательную операцию, – сказал нарком.– А в случае обнаружения базы, захватить ее или вызвать подкрепление.
– Именно, – поддержал его Абакумов. – Я полностью согласен.
– Какими силами? – поинтересовался, расхаживая по кабинету, вождь.– Сколько вам потребуется кораблей?
– Три подводных лодки, с командами, имеющими опыт арктических плаваний, – ответил Кузнецов. – А также океанская плавбаза с необходимым запасом топлива, воды и продовольствия.
– И когда они могут выйти?
– Через
– Хорошо, – сказал, остановившись, Сталин. – Займитесь этим лично, и держите меня в курсе. Я жду результатов.
Вечером Кузнецов с Абакумовым вылетели на самолете в Ленинград, и там приступили к подготовке операции.
Для начала нарком связался с командующим Северным флотом адмиралом Головко и потребовал срочно откомандировать в Кронштадт три опытных экипажа подводных крейсеров, а затем пригласил к себе адмирала Трибуца* и отдал ему распоряжение подготовить к длительному плаванию все необходимое.
Кораблями для необычного похода избрали крейсерские субмарины серии «К»*.
По своим тактико-техническим характеристикам они находились на уровне последних достижений мирового кораблестроения, а по ряду показателей, в том числе по скорости и вооружению, превосходили иностранные образцы. Надводное водоизмещение «Катюш»*составляло 1720 тонн, корпус имел длину в сто метров, и, несмотря на столь солидные размеры, лодки хорошо управлялись в подводном положении.
Два мощных дизеля позволяли им развивать скорость надводного хода до 23 узлов, и помимо этого на кораблях имелся третий, для зарядки аккумуляторных батарей и малого хода. Дальность их плавания составляла 15 тысяч миль, а автономность достигала 50 суток.
Главным оружием субмарин были десять торпедных аппаратов с общим запасом торпед в 24 единицы, артиллерийское вооружение состояло из двух 45-мм полуавтоматов и двух модернизированных 100-мм орудий с боезапасом в 400 выстрелов.
Следует упомянуть и о некоторых других элементах их оборудования. Так, на лодках было по два перископа большой светосилы, приспособленных, в частности, и для фотосъемок. Коротковолновые радиостанции подводных крейсеров обеспечивали устойчивую двустороннюю радиосвязь даже на самых дальних дистанциях.
В качестве же плавбазы для них, был занаряжен трофейный ледокольный пароход, водоизмещением в 4700 тонн, с запасом топлива, воды и провианта.
После прибытия в Кронштадт, экипажи сразу же занялись предпоходовой подготовкой, а командиров вызвали в штаб ЛенВМБ*.
– Капитан 2 ранга Прибытков, капитаны 3 ранга Иванов и Катченко, – представил их Трибуц Кузнецову с Абакумовым.
– Присаживайтесь товарищи, – сказал нарком. – Ставлю перед вами боевую задачу.
И далее, подробно, был изложен весь план операции.
– Надеюсь все понятно? – сказал Абакумов, обращаясь к командирам, когда адмирал закончил. – Операция особой важности, стоит на контроле, и с вами пойдут мои сотрудники.
– Ясно, товарищ генерал-полковник, – ответил старший из командиров.– Не в первый раз.
Далее со всеми был проведен подробный инструктаж и Абакумов вручил подводникам три дешифрованные карты немецких лоций*.
– Прощу их тщательно изучить, – сказал в завершение нарком. – Пока можете быть свободны.
В этот же день, в «Большой дом»* на Литейном, Абакумов вызвал трех военных контрразведчиков, которым предстояло участвовать в операции.