Третий шеар Итериана
Шрифт:
Но теперь черные дыры и чужие войны в прошлом. Итериану больше не нужен третий шеар.
А третьему шеару не нужен Итериан.
Осталось лишь одно незаконченное дело, с которым так и не получилось разобраться. А в последние годы и не пытался уже: отложил до того дня, когда навсегда простится с Дивным миром.
Но Холгер отсрочил дату прощания.
Может, и к лучшему.
Было время еще раз все взвесить.
Проверить.
Убедиться, что у него все еще есть дом, где его ждут…
Этьен подошел к этажерке в углу комнаты и снял
— Эллилиатарренсаи, — обернулся он через плечо. — Ты на моей стороне?
— Всегда, — последовал незамедлительный ответ.
Шеар захлопнул шкатулку и открыл снова, теперь в ней лежали длинные серебряные ножницы.
Он вынул их и протянул женщине.
— Режь!
Шеари Арсэлис, супруга правителя Холгера и мать его, как однажды выяснилось, младшего сына, слыла спокойной и уравновешенной женщиной. Она никогда не повышала голос и не позволяла себе грубых слов в адрес кого бы то ни было, не устраивала сцен мужу или выволочек прислуге, не била посуду и ничего не поджигала. Кто-то считал это странным для флеймы. А свекровь, шеари Йонела, вдова шеара Вердена, при случае всегда ставила ей в укор излишнюю мягкость.
— Не знай я, что ты рождена огнем, приняла бы за ундину, — пожилая сильфида в очередной раз не удержалась от того, чтобы поддеть невестку, по традиции заглянувшую в ее покои после ужина. — Ты податлива, как вода.
— Как вы себя чувствуете, матушка? — привычно проигнорировала пущенную в нее шпильку Арсэлис.
— Свежей, как морской бриз.
Невзирая на преклонный возраст, Йонела далека была от того, чтобы вернуться к началу начал, растворившись в воздушных потоках. Ее некогда голубые глаза посерели, как небо в ненастный день, белоснежные волосы истончились и утратили пышность, а стан не был так тонок, как когда-то, но сильфида по-прежнему радовала взор красотой и легкостью, а слух — нежным голосом. Произносить подобным голосом гадости было для нее удовольствием, и шеари редко себе в нем отказывала.
— Мой сын все еще мучится с этой головной болью? — спросила она невестку.
— Головной болью? — удивилась Арсэлис. Муж, как она знала, пребывал в добром здравии.
— Ладно, с занозой в заднице. Так понятнее? — В юности Йонела, как и многие дочери воздуха, частенько посещала миры людей и позаимствовала у тех некоторые образные выражения.
— Было бы еще понятнее, если бы вы называли своего старшего внука по имени.
— Э-тьен, — тренькнуло недовольным колокольчиком. — Что это за имя?
— Человеческое, матушка. Вы же знаете. Вчера он вернулся из Энолы.
— Сюда? — насторожилась сильфида.
— Нет, не во дворец. Когда он не в разъездах, живет в городе со своим воспитателем. Это вы тоже знаете, — флейме было известно, что третий шеар в пику ее мужу называет Генриха Лэйда отцом, но она использовала более верное определение.
— Я-то знаю, — проворчала Йонела. — Но все меняется. И меня удивляет твое спокойствие.
— Разве у меня есть повод для волнений?
Этот разговор повторялся с завидной регулярностью, и его участницы назубок знали свои роли.
— У тебя — конечно, нет, — всплеснула руками сильфида. — У тебя простой женской гордости нет! Попробовал бы Верден притащить в дом ублюдка!
— Я уже говорила вам: не мне упрекать Холгера за ошибки, совершенные еще до нашей встречи. А то, что мальчик нашелся — огромная удача для всего Итериана. Разве нет?
— Да-да, третий шеар, спаситель наш! — с издевкой пропела Йонела. — А о своем сыне ты подумала? Этот, как ты его называешь, мальчик старше Эйнара…
— Лишь по времени рождения. А по сути, ему нет и тридцати. Совсем ребенок, — флейма вздохнула. — Он кажется мне таким несчастным.
— Корона Итериана его осчастливит, — едко утешила свекровь. — А Эйнар останется ни с чем.
— Глупости, матушка. Правящий шеар выбирает наследника независимо от старшинства. К тому же наши законы не благоволят к детям, рожденным вне брака, освященного в храме четырех.
— Хвала четырем, мой сын не додумался потащить эту Аллей в храм! Но как он вообще с ней связался? Что в ней нашел?
— Говорят, мужчина неосознанно ищет женщину, похожую на его мать.
— Что?!
— Аллей тоже была сильфидой, — кротко улыбнулась Арсэлис.
— Наполовину! — с возмущением поправила Йонела. — Но поверь, эта полукровка не потерпела бы чужого выродка в своем доме. В отличие от некоторых.
— Это не только мой дом, но и дом моего мужа, — ровно проговорила Арсэлис. — А Этьен — его сын. И я хотела бы, чтобы они однажды помирились.
— Ундина! — презрительно бросила сильфида, отлетев к окну.
— Змея, — одними губами прошептала флейма. И продолжила, повысив голос: — К сожалению, пока они оба не желают сближения. И… Этьен решил покинуть Итериан.
— Что же ты молчала? С этого нужно было начинать! Когда?
— Торжества, приуроченные к прощанию, назначены через месяц.
— Торжества? О, да, это стоит отметить!
— Он ведь не сделал вам ничего плохого, матушка, — покачала головой Арсэлис.
— Не успел.
Шум в нижних покоях не позволил сильфиде продолжить высказываться в адрес горячо нелюбимого внука.
— Холгер, — узнала она недовольный голос сына. — Готова спорить, я знаю, кто виновник скандала.
— Мало ли причин, — не приняла пари флейма. — Я спущусь и узнаю.
Уже на полпути к кабинету мужа она поняла, что свекровь не ошиблась.
— Ушел?! — слышалось из-за плохо прикрытой двери. — И ты позволила?
— Не мне спорить с шеаром.
Отвечавший правителю женский голос заставил Арсэлис остановиться. Флейма глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Но все же выпустила на волю огонь раздражения, спалив ни в чем не повинный гобелен. Вдохнула еще раз.
— Нужно было послать за мной! — рычал Холгер.
— Не было времени. Он собрался в несколько минут, забрал Генриха и ушел.