Третий сын
Шрифт:
Даниэль походил на отца. Такой же высокий, широкоплечий, с гордым, уверенным взглядом и высоко поднятым подбородком. У него прямой отцовский нос и такие же темные волосы. Со светлыми волосами лишь я один пошел в маму.
Несмотря на высокий рост старшего брата, Алан даже немного выше его. Раньше он старался рядом с ним сутулиться и тем не выдавать своего превосходства. Последние новшества изменили эту привычку. Сейчас Алан выпрямил спину и больше не прятал своего высокого роста.
Мама одной рукой обнимала меня и нервно теребила мне ухо. А я гладил и теребил ухо Мартышке.
– Да не хочу я брать в жены
– Сколько ехать до Мелиссара? Дня три? – спросила мама, хотя сама прекрасно знала, сколько займет дорога и тем сменила тему.
– Да, не меньше трех дней. Жалко, что отец никак не сожжет Старый лес с его оборванцами. Получилось бы доехать вдвое быстрее. Придется терять время и ехать вокруг.
– К Старому лесу выходят все княжества. Отец не может его спалить самолично. Нужно позволение короля.
– А куда девать всех людей, что там живут? – спросил я. – Нельзя же устроить пожар и спалить всех. Они разбегутся и могут начать мстить.
– Ты давай больше занимайся. И не захламляй голову глупостями, – строго произнес Даниэль.
Мама сильней прижала меня к себе рукой и тем дала понять, чтобы не встревал. А я и не собирался встревать. Так, что называется, высказал пару слов из очевидного.
Все-таки мама правильно говорила, Даниэль слишком много уделял внимания воинской подготовке и боевой магии в ущерб элементарных знаний.
Старший брат во всем пытался походить на отца. В последнее время он со мной почти не разговаривал. Только чего-нибудь приказывал, как будто я уже был его подданным. В целом же брат неплохой, если не брать во внимание начавшиеся проявляться величавые замашки. А теперь, когда король его почти наделил титулом князя и отдал Мелиссар, он уже мнил себя повелителем.
Чувствую, еще немного и то же будет происходить с Аланом. Власть всегда меняет людей. Так пишут во многих книжках.
Братья перекидываются ничем не обязывающими словами, пожеланиями и прочими условностями. Алан хоть и видит себя теперь уже ровней Даниэлю и, тем не менее, пока ему до него далеко. Старший брат уже почти князь, а ему еще ждать и ждать. Отец далеко не старик и будет править Скалистым Берегом долго.
Брат хлопает по загривку своего коня, хватается за седло и быстрым прыжком в него садится.
Магистр Борис Шелби стоит в отдалении. Он обнимает свою супругу лекаршу Надю Шелби, целует и тоже садится в седло. Отец велел ему тоже ехать с Даниэлем и помогать в Мелиссаре на первое время. Там же вообще всех подручных князя убрали, так что брату придется первое время несладко. Предстоит найти новых людей и наладить дела княжества.
Мама оставляет в покое меня и делает шаг к Даниэлю.
– Ну, все, я поехал. Постарайся, чтобы в княжестве было все в порядке, – обращаясь к матери, деловито произносит старший брат.
Он пробегает по нам всем взглядом, коротко кивает управляющему Тиду Грашу, обещает маме обязательно заехать к нам домой в этом году и направляет коня к воротам. За ним устремляется магистр и далее гвардейцы, что здесь скопились.
Я замечаю, что мама слегка расстраивается. Она хотела на прощание его поцеловать, но Даниэль корча из себя взрослого, не дался. Впрочем, он из себя давно корчит взрослого. Только у него это плохо получается. Отец – это отец. Сын должен быть самим собой, а не пытаться копировать отца. У каждого свой путь, свой характер и свое развитие.
Старший брат скрывается за воротами и мама с сожалением тихо произносит:
– Совсем стал взрослым… Как же быстро летит время.
Мама начинает утирать льющиеся слезы. Ее обнимает Алан и они вместе уходят внутрь замка. Ну а мне надо ехать в казначейство. Лично для меня уезд Даниэля это совершенно не повод для грусти. Как говорится – птенчик вырос и выпорхнул из гнезда. Такова жизнь. Ничего с этим не поделаешь. Пожалуй, даже лучше что все так обернулось. Теперь у нашей семьи целых два княжества. Если братья научатся взаимодействовать, в последующем смогут наладить коалицию и лучше отстаивать свои интересы при короле. Жалко, что нельзя третье княжество взять, а то бы и я стал князем. Ну да ладно. Не зря же мама так хитро говорила со мной о будущем. Кто его знает, что будет дальше.
Второй день в казначействе я посвятил знакомству с остальными главами служб. Как-то себе представлял это общение иначе. То ли отец с ними вообще не разговаривал, то ли не знаю. Я лишь начинал беседы с того, что хотел бы знать обо всех проблемах, и на меня обрушивалась куча всего. А это – материальные проблемы служб, недовольства другими главами, постоянные невыполнения друг перед другом обязательств.
На третьем главе я понял, дальше общаться попросту невозможно. Я толком не освоился, чтобы разбирать такого рода конфликтные ситуации. В итоге я поступил проще, собрал всех у себя в кабинете и тем свел всех вместе, дабы главы между собой определились, естественно, под моим надзором. Это сработало лишь отчасти. Два часа ругани, споров, взаимных упреков и дело понемногу сдвинулось с мертвой точки. Поняв, что пошел по правильному пути я прибегнул к хитрости. Просто всем объявил, что никто никуда не уйдет до тех пор, пока не будут найдены решения всех основных проблем.
И случилось чудо. Никому не хотелось дальше спорить и сидеть до ночи или сколько там еще потребуется. Главы пошли друг другу на уступки и кое-как на уже приличной скорости и без ругани нашли компромиссы. К вечеру все основные вопросы были закрыты. Получилось, что я даже успевал к ужину.
По дороге домой, прокрутив сегодняшние перепалки между службами, я пришел к убеждению, что казначейству срочно требуются кардинальные изменения.
А вот что делать с красавицей-помощницей Хелли, я ума не мог приложить. Мало того что она совершенно ничего не знала ни в казначейских делах, ни вообще в финансах, так к тому же девушка имела кошмарный подчерк. Кроме этого настораживало ее поведение.
Весь сегодняшний день девушка вела себя более чем странно. Несмотря на большое количество людей в кабинете, она умудрилась дважды ткнуть мне в плечо своей шикарной грудью, пролить на штаны чай в самое неподходящее место, которое к тому же сама бросилась вытирать и пару раз подозрительно нежно гладила мне руку. Правда, каждый раз вроде как невзначай. Да и постоянный томный взгляд, облизывания губ и непонятные вздергивания бровей тоже были не очень понятны.
Единственное чем я остался доволен, она умела заваривать чай и приносила очень вкусные пирожные. Ну и красивая, с отличной фигурой и прочими прелестями – это уже не отнять.