Третий сын
Шрифт:
Хотя…
– Мам, ну сколько раз говорить, не приказывать прислуге меня укрывать теплым одеялом.
– А сколько раз тебе говорить на ночь закрывать балкон? Зашла, хотела разбудить тебя проводить отца, а у тебя холодина такая. Лежишь и весь трясешься. Пришлось укрыть.
– Трясся?.. Хм… Ну не знаю. Помню когда ложился, мне было жарко. Ладно, обещаю закрывать балкон, но и ты больше не укрывай меня. Договорились?
Мама кивает.
Она у меня конечно красавица. Высокая, стройная, грациозная. По ней никогда не скажешь
– Ну как прошли занятия? Как тебе Сир Лэйтон Кендал? Понимаю, он не настолько грамотен как Казиф Барси, но у него большой жизненный опыт.
– Ты знаешь, отлично! Я взял повышения по математике, истории, политике, экономике и покончил с географией!
– Да неужели! Вот молодец! Никогда не думала, что у Сира Лейтона запрятаны такие способности к учительству. Так ты взял еще один уровень?
– Ага...
– Сколько там у тебя стало свободных очков?
– Ну, мам! Дай хотя бы сегодня взять удачу!
– Рей, тебе нужно полностью взять всю интуиции. Потом обещаю, будешь копить удачу. Ну же, давай, переводи сейчас.
Ну вот, пожалуйста, сегодня опять не возьму удачу. С тяжестью выдыхаю и повышаю интуицию, вливая в нее единственное свободное очко.
– Девяносто восемь. Осталась два очка и интуиция будет взята. А ты точно после этого разрешишь каждую неделю брать удачу?
– Посмотрим…
Ну, вот, опять посмотрим. А что смотреть-то? У меня в силе, ловкости и телосложении вложено всего по 20 очков. Я медлительный и слабый дальше некуда. Неповоротливее любого дохлого старика. Я вообще как малолетний ребенок!
*Примечание. К основным характеристикам относятся: телосложение, сила, ловкость, интеллект, восприятие и интуиция. На телосложение и силу действуют возрастные ограничения. Так, до 10 лет в характеристиках идет ограничение на 20 очках; с 10 до 14 лет на 40 очках; с 14 до 16 лет прогресс поднимается до 60 очков; с 16 до 18 лет наступает возраст юношества и ограничение достигает 80 очков. Далее все ограничения снимаются.
– Ну ладно тебе дуться. Обещаю, потом пока не возьмешь сто удачи, приставать не буду, – успокаивает мама и переключается на другое: – А что с логикой?
Аж обидно, столько всего взял, а ей все кажется недостаточно. Опять со своей дурацкой логикой пристала. Как будто это так просто взять и решить задачку.
– Да ну ее… Что не задание, вечно засада.
– Ну и какая невыполнимая задача на этот раз? У тебя же осталось всего одно повышение, – заинтересовывается мама и подталкивает рассказать. Знаю ее уловки. Это она специально хочет меня заболтать и перевести разговор в другое русло.
– Ты же все равно не подскажешь.
– Мне просто интересно.
– Пожалуйста: чем в стародавние времена муку мололи?
– По-моему, это очевидно.
– Жерновами – не подходит. Это я сразу сказал.
– А чем еще?
Мама так искренне удивляется, что меня в очередной раз начинают одолевать смутные подозрения, что раньше мама и отец учились по каким-то другим книгам с задачками. А потом все усложнилось до ужаса и теперь мне приходится с этим ужасом мучиться. Она ведь так же как сегодня Сир Лэйтон трудные задачи сама не решает. Постоянно сравнивает мои ответы с тем, что написано в книгах. Что по логике, что по математике.
Тяжело вздыхаю.
– Вот и я не знаю. Сир Лэйтон смеется и говорит – там простой ответ. Я уже все передумал и ничего в голову не лезет.
Мама снова взъерошивает мне волосы на макушке.
– Ничего страшного. Решишь. Я точно знаю. Ты у меня умненький. Ты особенный.
И опять телячьи нежности!
Ай!.. Целует в лобик!
Хорошо хоть никто не видит.
Дальше уже не выдерживаю. Начинаю отбрыкиваться. Маму это веселит и она сильнее взъерошивает мне волосы.
Фух, наконец, карета останавливается у храма.
Перед выходом мама выдает мне золотые монеты. Они нужны для подаяния в жертвенный сосуд. Простолюдины кидают медные монеты. Всякие ремесленники и не особо обеспеченные ограничиваются серебром. Для знати принято исключительно золото. Но мы не просто знать, мы княжеская семья. Нам полагается кидать уже десять золотых монет.
Я выглядываю из-за шторки в окно и пересчитываю нищих. Ровно столько, сколько всегда – десять человек. Все лица знакомые. Старики и всякие калеченные.
– Можно еще монет для милостыни?
– Рей, поверь, они не настолько бедны как прикидываются.
– Нужда заставляет людей протянуть руку. Иначе, зачем бы они пошли на такие унижения? Вот и настоятель храма Корнелиус не раз говорил: даже самая черствый человек окончательно не очерствеет, и в нем будет теплиться добродетельность, пока его рука не перестанет даровать милостыню. Иной злодей даже такой мелочью может добыть для себя достаточно репутации и в судный день избежать Пропасти падших.
Вижу, маме не терпится вставить уточнение, которое она уже не раз говорила. Но я приготовил контраргумент:
– Мы даем монеты и тем помогаем людям. Если они нас обманывают, за свои поступки они сами будут отвечать.
– Опять начитался… – демонстративно вздыхает мама и как обычно выдает пять монет.
– Может быть на этот раз дашь на всех?
– Нет Рей. Дам на всех и на следующей неделе попрошаек будет больше. Люди не должны привыкать к дармовым деньгам.
В сопровождении все того же десятка гвардейцев и сержанта мы входим из кареты. Мама идет в храм, а я задерживаюсь. Со мной остается четверо гвардейцев. Всего пять монет на десять человек. Приходится прибегнуть к своему старому способу: