Третий
Шрифт:
— Выбирай! Какая тебе больше нравится?
Дикому, похоже, было всё равно. Он занял нижнюю кровать, ближайшую к выходу.
— Тогда я верхнюю займу.
У нас в интернате, где я раньше был, верхние считались круче, но это он не произнёс вслух, вспомнив, что теперь Ори, а не Фил.
Дикий, как только лёг на кровать, сразу закрыл глаза. Было понятно, что он не настроен общаться. Впрочем, не очень и хотелось, и он забрался на верхнюю кровать. Немного посидел в сети, а потом решил подремать.
Отпуск лежал на кровати и думал, как ему дальше жить. Здесь всё упиралось в его возраст, как он понял, со слов
«Со слов Ланы, нейросети у них и у нас разные. Стоят они также по-разному, как я понял. Почему она так поступила со мной? Ведь ничто не предвещало. Сказала, что им нужно сходить до одного места, а около миграционного центра заявила, что им нужно остаться».
Он уже в сотый раз спрашивал себя почему и не мог найти ответа. Зря он психанул у входа в миграционный центр и отдал ей планшет. Как он сейчас общаться будет? Денег у него нет, и купить другой планшет не на что. Мало того, он не представляет даже, как выглядит этот кред. Лана всегда расплачивалась с помощью нейросети. Нейросети у него не было и ближайшие два года она ему не светила. Что делать дальше он совсем не представлял, но ещё больше он не представлял, как ему жить дальше.
«Может, с докторшей с «Мстительного» поговорить? Она вроде была ко мне благосклонна. Впрочем, понятно, что она это делала специально, чтобы досадить Лане. Ланы теперь нет и досаждать некому. Впрочем, я воевал? Воевал! Значит, часть трофеев была моя. Нужно забрать свою долю у Ланы, мне нужны креды на жизнь».
Встал и решительно направился к двери. Уже у самой двери подумал, что их здесь заперли, но дверь открылась, и он без проблем вышел из спальни миграционного центра, а потом и самого центра. Вернувшись к каюте, в которой они жили, долго стучал в дверь, но никто не открывал ему. Тогда сел на пол рядом с дверью и стал ждать.
Прошло часа три, но Лана так и появилась. Зато к двери приехал большой робот с множеством разных щёток, и за ним следом пришла пожилая женщина. Она открыла каюту, и робот заехал внутрь. Воспользовавшись моментом, заглянул в каюту, а потом и зашёл следом за роботом.
— Ты чего, парень? Ищешь, что ли, кого? — спросила женщина, пришедшая вместе с роботом.
— Да, девушку, — промычал в ответ.
— Ничего не поняла. Если ты бывшую арендаторшу каюты ждёшь, то зря. Она съехала два часа назад. В посадочной зоне её ищи. Она написала, что срочно улетает.
— Понял, — и пошёл искать эту зону.
Мы с Ланой каждый день бегали по станции. Она, чтобы поддержать форму, а я, чтобы составить ей компанию. Два раза мы пробегали мимо этой посадочной зоны. Там всегда было много народу. Дорогу я помнил и вскоре оказался там. Несколько часов высматривал там Лану, но так и не нашёл. Когда понял, что она улетела, пошёл обратно в миграционный центр. По пути я понял, почему она меня привела именно туда. Она прекрасно знала, что у меня нет ни креда, а там мне бесплатно предоставят койку. Значит, она так поступила умышленно. Неизвестно, надолго ли дадут эту койку. Как жить дальше я совсем не представлял. Мало того, я совсем не понимал, как мне заработать хотя бы кред, чтобы купить что-то поесть. Если бы я раньше знал, что так получится, я хотя бы как-то подготовился, а так это стало полнейшей неожиданностью для меня.
Злой на Лану за то, что она так поступила, зашёл в спальню. Здесь меня поджидал сюрприз. В спальне оказалось много народу и мою койку занял какой-то хмырь.
Глава 28
— Я ему сказал, что это твоя койка, вот только ему на это наплевать, — сказал парень, с которым мы вместе пришли в спальню и который по-прежнему оставался на верхней койке.
— Слышь ты, урод, проваливай с моей койки! — прокричал на развалившегося на койке.
Я был зол как никогда, и моя злость требовала выхода. Меня совсем не волновало, что он на полголовы выше меня и гораздо шире в плечах.
— Отвали, урод, — сказал он на непонятном языке, вот только я понял его смысл.
Одним движением я оказался на нём и стал наносить удары кулаками в голову. Во мне бушевала злость и ярость. После второго или третьего удара в челюсть он прекратил сопротивление, которое попытался оказывать поначалу, но я не собирался останавливаться.
Меня схватили сзади и стащили с него. Сильный в голову потряс меня, кровь из носа забрызгала соседнюю кровать. Меня отбросило назад к металлической перегородке, но вид и запах крови разъярил меня ещё больше. Оказалось, что на меня наседают двое. Раньше они лежали на двух соседних кроватях, и я не думал, что они вмешаются. Однако они напали на меня. Между кроватями было узко и двоим не разместиться.
Первым на меня напал тот, что находился на верхней кровати. Именно он разбил мне нос. Второй удар я уже ожидал и в последний момент убрал голову. Удар проскользнул по касательной в районе виска и ушёл в пустоту, открыв мне его бок и печень. Со всей злостью, что у меня накопилась, вложился в удар и пробил туда. Попал, да так, что ребра захрустели. Он согнулся от боли и почти сразу встретились его голова и моё колено. Колено оказалось крепче. Его откинуло на заднего, и они вместе выпали в общий проход. Второй встал на ноги и попытался привести в чувство переднего, но у него ничего не получалось. Собирался ласково пообщаться с третьим, когда в помещение спальни заехал робот. Что он сделал — непонятно, но все стали падать на пол и скручиваться в позу эмбриона.
Открыл глаза. В месте, где я оказался, было сумрачно. Я лежал на металлической койке без матраса. Сел на койку и осмотрелся. Кровать, на которой я сидел, занимала больше всего места. Рядом находился туалет и крошечный умывальник. Потрогал лицо. Левый глаз сильно опух. Нос тоже, но вроде он не сломан. Комбинезон весь забрызган моей кровью. Кулаки тоже разбиты. Хуже всего, что сильно болело раненое плечо. Расстегнул комбинезон и посмотрел, что там. Наклеенная на рану повязка в крови. Попытался вспомнить, когда мне досталось и не мог. Похоже, когда тащили сюда, разбередили рану.
Хотелось пить, а ещё больше есть. Голодный желудок урчанием напомнил о себе. Попытался вспомнить, когда ел в последний раз. Оказалось, что ещё с Ланой. Прошли уже местные сутки, а возможно, и не одни. Кто знает, сколько он здесь находится и где это здесь? Маленький железный закуток, где я оказался, сложно назвать комфортным. На стенах в углах и на полу одна ржавчина. Помещение спальни в миграционном центре выглядело стерильной палатой больницы по сравнению с тем, где он оказался.
Пить. Встал и сделал несколько шагов до мойки. Кран со скрипом открылся и в мойку потекла тонкая струйка воды. Набрал полные ладони воды с жадностью напился, после попытался умыться и смыть засохшую кровь. Меня это освежило, голова немного прояснилась.