Третья мировая психотронная война
Шрифт:
— Какого чёрта ты нахохлился, как сыч? — не выдержал я.
— Пустяки, — отозвался Жерар. — Иракский биолог позвонил мне вчера вечером и заявил, что хотел бы встретиться. Он, вроде бы, вспомнил нечто важное и интересное. Договорились на сегодняшнее утро в том же кафе, а этот сукин сын не пришёл и вообще как в воду канул.
Не пришёл и как в воду канул? Эта история была мне слишком хорошо знакома для того, чтобы оставить меня равнодушным. Именно так, бесследно, не успев сообщить мне важную информацию, пропали Варламов, Руж и многие, многие другие. Поэтому к сообщению Жерара я имел основания отнестись
Взяв куртку, мы вместе с Жераром отправились на квартиру к «нашему» иракцу. Дверь была заперта, на звонки и стук никто не отвечал. Ломать дверь мы не стали, опасаясь привлечь внимание соседей. Можно было под каким-то предлогом вызвать полицию, чтобы дверь вскрыли копы, но мы боялись невольно сдать нашего знакомого тем, кто может его разыскивать. Оставалось ждать наступления сумерек.
Вечером, прихватив с собой ещё одного человека (специалиста по открыванию сложных замков, который за хорошую плату согласился молчать и не проявлять излишнего любопытства), мы вновь очутились у знакомой двери. Через минуту она распахнулась перед нами, открыв тёмную пасть коридора. Входить туда было страшновато, включать свет — тем более. Но мы уже привыкли ничего не бояться.
В квартире не было никого, ни единой живой души. Царила идеальная чистота и порядок, было даже как-то слишком пусто. Приглядевшись, мы поняли, почему создалось такое впечатление. Интерьер был крайне скуден, вещей практически не было. Мы открывали ящики шкафов и письменного стола — и не нашли ни одного документа, письма, ни малейшего клочка бумаги.
Конечно, нельзя было исключать, что биолог боялся обысков и прятал все свои бумаги. Но наш специалист-«взломщик» покачал головой и сказал:
— Здесь уже побывали до нас.
— Почему вы так думаете?
— Посмотрите на эти полки. Они прогнулись, видимо, под весом книг или бумаг. Сейчас они пусты. Очевидно, кто-то вынес…
Конца фразы мы дослушать не успели. В дверь постучали, и громкий голос произнёс: «Откройте, полиция!» Мы замерли, глядя друг на друга. Пытаться затаиться было бесполезно — мы включали свет, и наши силуэты наверняка отчётливо просматривались в окне. Объяснять полицейским, что мы делали в чужой квартире, мне явно не хотелось. К тому же неизвестно, какую информацию о нас они получили от неизвестного доносчика. Да и полиция ли стояла за дверью? В этом я тоже не мог быть уверен.
Поэтому поведение законопослушного гражданина в этом случае исключалось. Я переглянулся со своими спутниками. Они всё поняли без слов. И, бросившись к электрическому щитку, я одним движением сорвал предохранители. Квартира погрузилась во тьму.
Жерар рванулся на балкон. Тем временем полицейские начали ломать дверь на наше счастье неплохо укреплённую. Я присоединился к Жерару и посмотрел вниз. Мы находились на третьем этаже, довольно высоко. Но под окном виднелась цветочная клумба, которая могла значительно смягчить падение. Полицейских на улице не было — очевидно, никто не рассчитывал, что мы начнём прыгать.
Первым пошёл Жерар. Приземлившись, он тут же вскочил и отбежал в сторону, показывая, что у него вс в порядке. Полицейских вокруг по-прежнему не было. Следом прыгнул я — приземление оказалось на удивление мягким. И лишь когда третий из нас коснулся земли, из-за густых кустов, завывая сиреной, выехала
Но они просчитались. Мы бросились в подворотню, а затем через узкий проход между гаражами и старую свалку на территорию каких-то складов. Сирена смолкла вдали. Прозвучала пара выстрелов в воздух, но мы понимали, что преследователи потеряли нас, и только прибавили скорость.
Судьба иракского биолога в тот момент совершенно нас не волновала. Было ясно, что помочь мы ему ничем не можем. Только отдышавшись в офисе (Софи заботливо приготовила нам кофе), я спросил у Жерара:
— Наш иракский друг ничего не успел тебе сказать?
— Нет, почему же. Он упомянул, что связался с рядом коллег и обнаружил одну примечательную подробность. Помнишь ретранслятор, который нашли у них в институте? Так вот, похожие штуки обнаружились и на других объектах Ирака накануне вторжения! Это была не шпионская аппаратура. Он был уверен, что разгадал их назначение. И об этом, собственно говоря, и хотел нам рассказать.
Снова оборванная нить, которую приходится восстанавливать собственными руками. Как же мне это всё надоело…
Для начала я крепко задумался над тем, для чего могли служить эти ретрансляторы. Возможно, для передачи какого-то обращения американцев к иракскому народу? Но тогда почему они не сработали? Не могли же иракцы обнаружить все приборы? И я начал собирать сведения о том, в каких целях могут вообще применяться ретрансляторы. Я не знал, что ищу, но на краю сознания копошилась какая-то мысль. Воспоминание о какой-то информации, которая была когда-то случайно услышана мной… краем глаза увиденный текст… слова, которым я не придал значения…
Я промучился весь день и лёг спать в скверном расположении духа. Очевидно, поэтому мне немедленно начали сниться кошмары. Вот я стою на побережье, светит солнце, передо мной — ласковое море. Волны лениво катятся к моим ногам и разбиваются о прибрежные камни… каждая из них выше предыдущей… я поднимаю глаза — на меня бесшумно идёт гигантская стена воды. Я не могу пошевелиться, лишь в оцепенении наблюдаю за этой водяной горой, которая сейчас погребёт меня под своей массой…
Я вскочил с кровати в холодном поту. Не потому, что меня напугал кошмар. А потому, что я вспомнил, где видел эти чёртовы ретрансляторы! Опрокидывая стулья и прочие лёгкие предметы мебели, я рванулся в свой рабочий кабинет. Разбуженная Софи посмотрела на меня как на сумасшедшего. Ничего, ей не привыкать. Где же эта папка? Да вот же она! Материалы об урагане «Катрина», заботливо собранные и подшитые.
А вот и эта статья. Подробное описание действия урагана и его последствий. И фраза:
«Странным образом устояли мачты с ретрансляторами сотовой связи, разбросанные по побережью через каждую милю, которые были установлены за две недели до страшных событий.»
На фотографиях, сделанных сразу же после урагана, эти мачты действительно были видны. Правда, весьма нечётко: как правило, они оказывались на самом краю снимка, поэтому рассмотреть их подробно не представлялось возможным.