Третья раса
Шрифт:
Вместе с проблеском сознания вернулась память о только что пережитом, и ее вдруг затрясло с новой силой.
Святогор держал в руках внутривенный инъектор.
Эллис слабо пошевелилась, внезапно ощутив, что она одета, но правый рукав полетной формы оставался расстегнут и сейчас был закатан почти до предплечья.
— Не надо, — слабо запротестовала она, давая понять, что приходит в себя. — Сейчас пройдет… — Эллис имела в виду колотившую ее дрожь. — Сейчас… Я сама…
Святогор, который уже коснулся ее кожи стерилизующим тампоном, остановил свое
— Быстрее!.. — раздался голос второго человека, находившегося в каюте. Эллис не пыталась увидеть его, так как узнала отрывистый, резковатый бас капитана Нортона. — Она очнулась! Действуй быстрее! — приказным тоном повторил он.
Это был какой-то кошмар…
«Что он говорит? Почему плохо то, что я очнулась?»
— Капитан, не нужно со мной ничего делать! — взвизгнула она, лихорадочно попытавшись вскочить.
Железные пальцы Святогора перехватили ее слабую попытку взмахнуть рукой.
— Что ты делаешь?!. — Эллис тяжело дышала, прижатая к полу. — Я не хочу! — выкрикнула она.
— Так нужно. — Голос бортового медика был спокоен, сух и деловит.
Эллис отчаянно сжалась в комок. Рука Святогора, удерживающая ее за запястье, действительно казалась железной, иначе не назовешь. Наверное, на коже под его пальцами уже появились синяки…
Эллис на секунду обмякла, затихла, будто отчаявшись, прекратила борьбу.
«Что происходит? Что от меня хотят скрыть?!»
Она уже не строила для себя никаких иллюзий.
На борту «Антея» произошло нечто страшное, чудовищное, непоправимое. Об этом, захлебываясь дрожью, орал каждый нерв, каждая клеточка ее тела…
ЭТО БЫЛ ОДИН ИЗ ВАРИАНТОВ, К КОТОРЫМ УПОРНО ГОТОВИЛИ ИХ НА ЗЕМЛЕ…
Полет к звездам предполагал любые неожиданности.
Экипаж «Антея» действительно готовили ко всему — к авариям бортовых систем, к встрече с братьями по разуму, к исследованию планет, даже к вероятности того, что им придется защищать свои жизни с оружием в руках.
По мнению организаторов полета, Дальний Космос не терпел сантиментов. Человечество пыталось вторгнуться в неизведанную для него область. Космос мог принести людям как неизмеримые блага, так и чудовищные неприятности — это, к счастью, понимали если не все, то многие…
Все это пронеслось в голове Эллис за те несколько секунд, что она лежала, сжавшись в комок…
Образ Коллинза, из-под одежды которого валит едкий дым, а с лица начинает сползать плохо адаптированная к воде пеноплоть, какой обычно снабжались самые дешевые, предназначенные для космических станций модели бытовых дройдов, стоял перед глазами словно жуткое, но уже неизбывное наваждение, и Эллис вдруг с уничтожающей всякую надежду отчетливостью поняла — это и был не Коллинз, а игравший его андроид!..
— Зачем?! — Она вдруг с силой оттолкнула от себя Святогора и отползла на несколько шагов. — Зачем вы пытались меня обмануть?! Что стало с Коллинзом, отвечайте!
Станислав даже не поморщился. Истерика Эллис и ее вопросы не произвели на него ни грамма впечатления.
— С Коллинзом все в порядке. Сейчас он встанет. Немного терпения, Эллис.
«Артикуляция его губ не соответствовала словам… Они еще шевелились, когда Станислав уже окончил говорить…»
Эллис едва не закричала в голос от страха, от той паники, что металась в сознании, как ошалелая пуля в долгом изматывающем рикошете. Но… ее психика на самом деле оказалась в состоянии адекватно среагировать даже на подобную, совершенно безумную с точки зрения здравого смысла сцену. Для этого требовалось лишь допустить внутрь себя мысль о непоправимой беде, несчастье, какой-то постигшей корабль катастрофе, и сознание, трансформированное еще на Земле, вдруг заработало совершенно иначе.
Дрожь в мышцах осталась, но внутри уже не было истеричных, мечущихся мыслей.
Она не имела права обманываться. Она не имела права надеяться. Она была человеком, чью психику долго готовили к испытанию на прочность…
«В экстремальной ситуации доверяй только фактам. Неоспоримым фактам, которые исключают ошибку. Чувства, эмоции тут недопустимы…»
Хорошо им было инструктировать будущих астронавтов на Земле в перерывах между бесконечными психологическими и физическими спаррингами.
Если бы Эллис хоть на секунду усомнилась в возникших подозрениях, она бы позволила сделать себе укол, потом, вероятно, потребовала бы объяснений у капитана… Но образ Коллинза, который все еще лежал на полу, в луже натекшей под него воды, не дал ей опомниться, заставил психануть, перехватить руку Святогора с занесенным инъектором.
— Отпусти, Эллис, я должен сделать тебе инъекцию.
Что-то чужое, холодное, страшное и равнодушное звучало в его голосе.
Эллис резко дернулась, вырвалась, оставив частицы своей кожи под его ногтями, отпрянула в сторону и, дрожа, прижалась к стене подле стола.
— Не подходи! — вскрикнула она, схватив графин с питьевой водой.
Конечно, это было небьющееся стекло.
Удар, в отчаянии нанесенный Эллис, прошел для Святогора незамеченным, только кожа на лбу вдруг лопнула, обнажая светлую сталь черепной коробки.
«Господи… Робот… Они роботы… И Коллинз… и Святогор!»
Лжеврач поднял инъектор на уровень плеча.
— Эллис, ты делаешь глупости! — дошел до ее сознания голос капитана Нортона. — У тебя, очевидно, нервный срыв после анабиоза. Ты должна позволить сделать себе укол.
Она не понимала одного — почему остановился замаскированный под Станислава андроид? Отчего ее уговаривают, а не скрутят силой, не сломают, раз уж им взбрело в голову ввести ей какую-то дрянь?
— Я не хочу никаких уколов. — Она, не выпуская из поля зрения Станислава, чуть скосила глаза. Нортон стоял подле компьютерных терминалов, за которыми она застала Коллинза, и смотрел на нее спокойно, без ненависти, но и без сочувствия. Его лицо, лишенное мимики, было никаким.