Третья сила

Территория встреч и ожиданий

Объяснительная записка Вячеслава Бакулина

Помнится, когда-то давненько, еще в школьные годы, меня привела в восторг короткая, как все гениальное, фраза: «За окном шел снег и рота красноармейцев». Нынче, приступая к очередной «объяснительной», я вспомнил то веселое время и… Не пугайтесь, уважаемые читатели, от

Пришла весна и шестидесятая книга серии.

В общем-то, написав это, дальше можно не продолжать. Ну в самом деле, найти в эти прекрасные солнечные деньки более важные для любого адепта постъядера события, разумеется, можно, но зачем? Казалось бы, давно ли мы все шумно радовались роману Виктора Лебедева, закрывшему в нашем проекте «первую полусотню»? А так поглядишь — почти год прошел. Целых десять книг позади, а уж сколькими новыми читателями за это время приросла «Вселенная»… Что же до весны, аккурат сегодня наткнулся в сети на чудесную фразу: «Весной что хорошо? Весну-то уже ждать не надо».

Чего же нам ждать тогда? Ну, например, «Метро 2035», до выхода которого уже остались считанные месяцы (по крайней мере, мне очень хочется в это верить). Пока же — очередной номер газеты, в котором опубликован новый эксклюзивный кусочек романа Дмитрия Глуховского.

Еще можно ждать встречи с новыми авторами со всех уголков света или со старыми героями, продолжения (или окончания) приключений которых не за горами. Или очередных десятков книг в серии: седьмого, восьмого, девятого и далее, насколько хватит смелости и оптимизма.

Можно ждать новых друзей, на которых наши официальные площадки — сайт metro2033.ru и группа vk.com/metro2033.books — всегда были (и, я уверен, будут впредь) очень щедры. Или даже не только друзей, а кого-то несравненно более важного, как нашли однажды друг в друге Дмитрий Ермаков и Анастасия Осипова.

Можно ждать новых конкурсов рассказов. Новых игр. Фильма, наконец (да, я помню, что, когда вы прочтете это, уже будет лето на подходе, но мечтать-то мы вольны не только в канун Нового года).

Можно даже ждать шестьдесят первую книгу с очередной буковкой на корешке, чтобы в очередной раз гадать: что же за слово там будет, и как оно впишется в общую фразу, и что же это будет за фраза такая в итоге?

Много чего можно ждать. Много на что можно надеяться. Много во что можно верить. И это прекрасно. Если уж такая, казалось бы, бесконечно далекая от ожиданий, надежд и веры штука, как постапокалипсис, способна подарить нам всем столько радости, значит, все у нас будет хорошо. Уж такая это специфическая форма заполнения времени и пространства — «Вселенная Метро 2033».

Антон Казимирович Краснобай, молодой купец из Торгового города, ненавидел станцию Черная речка.

Женя, подружка Краснобая, особа образованная, любительница поэзии, связывала его ненависть по отношению к Черной речке с дуэлью Александра Сергеевича Пушкина. Это вызывало у нее умиление. Антон девушку не разубеждал. Сам он ни одного стихотворения Солнца русской поэзии не знал; литературой не интересовался; против реки, впадавшей в Неву, ничего не имел. А вот станцию ненавидел.

Вообще, Антон ненавидел почти все, что его окружало в подземном мире, начиная с запаха сырости и кончая супом из шампиньонов. Как назло, ни от того, ни от другого в метро некуда было деться.

Ненависть порождал страх. Страх перед темными туннелями, перед загадочными ходами, ведущими бог весть куда, перед загадочными шорохами, доносящимися из метро. Но больше всего Антон боялся невообразимой земной толщи, давившей сверху на конструкции метрополитена. Сотни раз он пытался убедить сам себя, что раз опоры вопреки логике и здравому смыслу выдержали ядерные взрывы и простояли двадцать лет без ремонта, то они вряд ли рухнут. Не помогало. Краснобай продолжал бояться метро. И ненавидеть его всем своим существом, всеми фибрами души. А станцию Черная речка, одну из самых глубоких в Петербурге, особенно.

Но все это меркло по сравнению с той смесью ужаса и омерзения, которую вызывали у коммерсанта обитатели все той же Черной речки…

Не было для Антона пытки страшнее, чем шагать по грязному, сырому туннелю, где воняло гнилью и шныряли тощие крысы. Впереди ждала мрачная, заваленная мусором платформа, не знавшая уборки на протяжении последних двадцати лет. Там прямо с потолка капала грязная вода, крысы «ходили пешком», а среди мусорных куч собирался всякий сброд без роду-племени. Цыгане, воры, проститутки и прочие, и прочие. Попадались даже цыганки-воровки, промышлявшие любовью за деньги. Изгои, отторгнутые, выплюнутые обществом. Стоило Антону, жившему на сытой, чистой станции Спасская, оказаться тут, как его тут же начинало тошнить. По возвращении домой купец всегда принимал душ, наплевав на дороговизну мыла и теплой воды. Только тогда ему становилось лучше.

На беду многие деловые партнеры назначали встречи именно там.

Логику их Антон понимал; станция считалась транзитной, то есть, по сути, не принадлежала никому. Она не имела администрации, значит, и разрешение на проход не требовалось. Среди ошивавшегося тут сброда легко было затеряться. До центра метро близко, пара перегонов — и вот уже Невский проспект. А не хочешь светиться на территории Альянса, тоже не беда, есть технический туннель от Горьковской до Сенной.

На «Речке» нанимали челноков или гонцов; местные жители с готовностью соглашались на любую работу ради пары заветных патронов. Да, порой на «Речке» бывало многолюдно, но местных оборванцев чужие разговоры не интересовали. Иногда тут, прямо на перроне, выступал цирк, тогда станция сотрясалась от музыки и криков. В такие моменты услышать, о чем шепчутся в углах деловые люди, становилось невозможно. В общем, для встреч место было что надо. Поэтому коммерсанту приходилось мириться с капризами клиентов и, скрепя сердце, Антон снова и снова отправлялся на опостылевшую станцию.