Третья сила
Шрифт:
Здание имело в плане вид правильной подковы, разрыв которой был огорожен высоким металлическим забором, через который перелезли нападавшие, с автоматическими воротами и калиткой на магнитном замке. Во дворе машин оказалось мало: дом был оборудован двухъярусной подземной парковкой, зато в центре высились замысловатые пирамиды и башенки детской площадки. Кроме нее, укрыться здесь оказалось негде: миновав любезно открытый охранником проход, оперативники сразу же оказались видны отовсюду как на ладони, чем и не замедлил воспользоваться противник. Воздух сотряс многократно отраженный от близлежащих стен грохот, словно где-то
– Осторожно, «калаш»! – крикнул опытный в таких делах Водоплясов и, пригибаясь, метнулся вслед за своими товарищами под прикрытие выстроенного посреди двора диковинного разноцветного замка. Едва ли в него стреляли артефактными пулями, однако лишний риск ни к чему. «Гр-р-р-р-р!» – выплюнул ему вслед короткую очередь неизвестный стрелок: несколько пуль, высекая искры, со звоном вонзились в металл висевших поблизости качелей. Палили откуда-то сверху.
– Знаки! – непонятно зачем скомандовал Захар. – Психозащиту!
В тот же миг на них обрушился неистовый ментальный удар, сковывающий волю, парализующий сознание, сжигающий мозг ослепительной болью. Прикомандированный к отряду слабый ментат застонал и схватился за виски. В целом они оказались готовы к атаке: используемая противником тактика была хорошо известна, однако промедление в несколько секунд, которые ушли на постановку защиты, могло запросто стоить им жизни.
В штурме участвовали как бойцы из группы силовой поддержки, подчиненной Фролову, так и обычные оперативники. Последних взяли на случай приятных сюрпризов вроде появления пленных или нежданно пробудившихся гражданских начальников. В передние ряды их не пускали и правильно делали. Все равно Захар за них волновался.
По всей видимости, окопавшиеся в доме враги не учли того обстоятельства, что большинство псионов, зная о грозящей им опасности, сумеют защититься от ментальных воздействий, да еще и ментат их прикрывает. Потому явно рассчитывали на сокрушительный эффект своей атаки и расслабились. Один из одержимых, молодой смуглый парень в легкой черной куртке, вооруженный здоровенным куском арматуры, спрыгнул из открытого окна второго этажа на торчавший над подъездом бетонный козырек и приготовился сигануть вниз, когда умело выпущенный одним из оперативников «воздушный кокон» свалил его с ног.
– Не убивать! – напомнил своим коллегам Румянцев. – Только обездвижить!
Вслед за «коконом» навстречу пытающемуся подняться на ноги телу полетел сгусток «серой мглы», вырубившей его, судя по всему, надолго. Захар довольно усмехнулся: все парализующие знаки, воздействовавшие на мозг и центральную нервную систему противника, относились к первому-второму уровням, работать с ними было крайне просто – справится любой стажер, – да и энергии на их создание расходовалось в разы меньше. То есть лишенные первым ударом своей защиты одержимые становились беззащитными перед слабыми знаками.
– Ребята, третий подъезд, – внезапно ожила болтавшаяся на поясе Румянцева рация, которую тот временно позаимствовал для поддержания связи с оцеплением в машине того самого усатого капитана.
– Я схожу, – кивнул один из оперативников, Женя Ушаков, и, не дожидаясь команды, высунулся из укрытия, видимо, позабыв о грозящей ему опасности. «Бах! Бах-бах-бах-бах-бах!» – резанула наступившую было тишину короткая очередь, и, пробежав лишь несколько метров, Женя с криком упал на землю, обхватив руками бедро, на котором стремительно расплывалось широкое багровое пятно. Выстрелы стихли.
– Стоять! – Дядя Федор схватил за плечо рванувшегося было на помощь Ушакову Макса Лычова.
Служивший раньше на Северном Кавказе Водоплясов из собственного опыта знал, что вытаскивать раненого из-под огня – опасная затея. Особенно когда невидимый стрелок не спешит добивать поверженного и с криками катающегося по земле противника, хотя имеет на то все возможности.
Получается, автомат все-таки заряжен спецбоеприпасом. Хреново. Интересно, много у них еще артефактов?
– Патроны экономят? – предположил еще один член их группы, Ваня Харитонов, словно подслушав мысли командира.
– Нет, – с досадой сплюнул себе под ноги Водоплясов. – Ждут, пока высунемся. Тогда всех и положат. Захар, тут метров пять. «Святую броню» вокруг меня растянуть сможешь? Готов? Раз, два, три!
Предсказание Дяди Федора сбылось: стоило ему показаться из укрытия, как практически сразу откуда-то донеслись новые выстрелы, затем на несколько секунд утихли – видимо, стрелок перезаряжал оружие – и послышались снова. Не обращая внимания на сыплющийся с небес град пуль, который успешно сдерживался возведенными псионами вокруг Водоплясова щитами, Федор ухватил Ушакова за куртку возле плеч – и потащил назад, под прикрытие металлических конструкций детской площадки. Женя перестал стонать и безвольно запрокинул голову. Огромное черно-красное пятно на асфальте смешивалось с отражавшей бегущие над головой облака дождевой водой в лужах, а следом за волочащейся по земле фигурой тянулась широкая багровая полоса. Знаки дрожали и истаивали один за другим, восстанавливать их не успевали. Видимо, ноги Ушакова уже не умещались в защитную сферу, потому как одна из шальных пуль напоследок с визгом выбила фонтанчик горячей плоти с внутренней стороны его второго, здорового бедра. Но тот уже никак не отреагировал на боль, потеряв сознание.
– Слева, верхний этаж, окно лестничного пролета, – кратко отрапортовал Водоплясов, опуская на землю тело Ушакова и прислушиваясь к его редкому дыханию.
– Ага, вижу, – выглянув на мгновение из-за ската детской горки, обшитой горячими от солнца листами кровельного железа, сообщил Лычов.
– Далеко не высовывайся, – напомнил ему Захар.
– Да отстань уже, зануда, – огрызнулся тот и, аккуратно слепив матрицу «невидимого молота», метко швырнул знак в заданном направлении.
В следующий миг от открытого окна отделилась бесформенная черная тень – и беззвучно, камнем рухнула вниз. Следом с каким-то ненастоящим пластмассовым стуком на асфальт упал автомат Калашникова.
– Прощенья просим, – развел руками Макс. – Я не нарочно.
В третьем подъезде было чисто, светло и тихо. По прихоти строителей вестибюли этажей, сообщавшиеся с лифтовыми шахтами, были отделены от лестничных пролетов, потому группе пришлось разделиться: Дядя Федор отправился вверх пешком, а Румянцев поехал на лифте, для надежности застопорив двери соседней кабины стоявшим на столике в холле первого этажа горшком с фикусом. Даже если кому-то из врагов придет в голову перерубить тросы кабинки, псион не сильно пострадает, зато спуститься по шахте никто не сможет.