Третья сторона
Шрифт:
— Ты уверен?
Цицерон кивнул в сторону спасательной платформы и сказал:
— Давай. Я… — Он хотел сказать «остаюсь», но не смог.
Мариус положил руку ему на плечо. Цицерон понял, что тот догадался.
— Удачи, — проговорил Мариус.
— Давай, — повторил Цицерон.
Мариус улыбнулся. Он уже занес ногу над платформой, но оглянулся и вдруг окаменел.
— Ложись! — выкрикнул он и толкнул Цицерона на пол.
Цицерон зашатался и упал. Раздался оглушительный выстрел, намного громче предыдущих. Когда Цицерон поднял
Он замер.
Вдруг с трех сторон ударили станнеры, и офицер выронил пистолет и замертво упал на дно кабины.
Цицерон не сразу поднялся на ноги, мышцы отказывались повиноваться.
Он повернулся, чтобы поблагодарить Мариуса, но никого не увидел. А когда выглянул в люк, то и там никого не было.
Только сигнальные огни лэндера, буря и дождь.
Талия не знала, сколько ей пришлось ждать. Стул был жестким и неудобным, но все же лучше, чем бетонный пол. Она положила голову на стол.
В какой-то момент лампочки замигали, из коридора послышались крики, но что именно там кричали, она не разобрала. Потом караульный в зеленой форме принес ей на подносе еду — миску жирного рыбного супа и чашку отвратительного чаю. Караульный не отвечал на ее вопросы, он старался даже не смотреть в ее сторону.
Когда дверь в камеру открылась, Талия думала, что увидит офицера Специального отдела. Но вместо него на пороге в сопровождении двух вооруженных солдат стоял совсем другой человек. Пожилой, невысокого роста, сутулый. Седина еще не совсем скрыла странный желтоватый, словно жухлая трава, цвет его волос. Одет он был в матово-серую куртку (Талия никогда раньше ничего подобного не встречала), а вид имел крайне усталый.
Она не сразу узнала в нем человека, которого видела на одной из фотографий.
Караульные вышли, заперев за собою дверь.
— Извините за все, — сказал мужчина. Говорил он чисто, но со странным акцентом (такого она тоже ранее не слышала). — Меня зовут Аллен Маклин. Я сотрудник корпорации «Марджинал Лимитед». — И он сделал странный жест правой рукой — вытянул ее вперед ладонью вниз, перпендикулярно полу, пальцы вместе.
— Да, — кивнула Талия. — Я знаю. Значит ли это, что вы победили?
Лицо Маклина побагровело, он опустил руку и покачал головой. Потом спросил:
— Не возражаете, если я сяду?
Талия без слов указала на стул, и мужчина сел.
— Благодарю. — Какое-то время он сидел, опустив голову, и водил пальцами по столу. — Насколько мне известно, вашего друга Цицерона спасли его товарищи. — Тут мужчина взглянул на нее. — Я думал, вам интересно будет узнать. Они напали на транспорт, который перевозил узников в Имаз.
У Талии екнуло сердце.
— То есть… — начала она.
— То есть победили они? — закончил за нее Маклин. — Не совсем. Нам удалось уничтожить один из их кораблей; второй уцелел. Сейчас они уже миновали орбиту Иродиады и все еще набирают ускорение. Наш корабль, наш единственный корабль, сильно пострадал; может, его даже не удастся починить. Так что мы застряли на вашей планете. Без корабля нам никак не связаться со своими, к тому же из-за огромного расстояния помощи от них ждать нет смысла. На орбите у нас остались механизмы, которые не поддаются контролю. Все, кто был на борту, погибли. В том числе и мой родной брат.
— Мне очень жаль, — сказала Талия, но она плохо слушала, она думала о межзвездном пространстве, о расстояниях между планетами, о новом университетском профессоре и его теории света и времени.
«Ах, Цицерон, — всхлипнула она про себя. — О любовь моя».
Можно считать, что он погиб, ведь все равно он уже не вернется.
Но тут она опешила. «Нет, вовсе нет. Самое главное, что он жив, он где-то там, среди звезд. Если их корабль летит дальше, то он будет жив и тогда, когда состарюсь я, когда уже с трудом буду вспоминать его черты. А он останется таким же молодым, ведь время в космосе идет медленнее и люди словно погружаются в янтарь и обгоняют неумолимое время».
Уже за одно это можно благодарить судьбу. Из-за одного этого можно продолжать жить.
Она почувствовала, как по щекам бегут слезы.
«Надо взять себя в руки, — подумала она. — Этот человек, пожалуй, еще решит, что я плачу потому, что мне жаль его брата».
Но потом она заглянула в морщинистое лицо Аллена Маклина и поняла, что он не настолько глуп.
— Проиграли и они и мы, — спокойно сказал он. — Победили вы, понимаете? Победил народ Саломеи.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила Талия.
— Мы прилетели сюда и считали, что вы просто горстка варваров, — ответил Маклин. — Примитивные люди. Уверен, что Космическая служба — сограждане вашего друга Цицерона — думали точно так же. Мы не воспринимали вас всерьез. А когда вы, то есть правительство Травалля, начали действовать против нас, мы решили, что за всем этим стоит Космическая служба, а они в свою очередь считали, что мы выдали их правительству. — Маклин улыбнулся. — Мы так внимательно следили друг за другом, что забыли о третьей стороне, забыли о вас. А вы столкнули нас лбами, причем сделали это безупречно — никто ничего так до конца и не заподозрил.
— Мистер Маклин, — начала Талия. — Я в вашу игру не играю. Я даже не пешка, я всего-навсего зритель. И потому с трудом вас понимаю.
— Простите, — ответил Маклин. — Я не имел в виду конкретно вас. Но вашим соотечественникам удалось поставить нас на место. Нас осталось не больше двадцати. И для того чтобы выжить, нам нужна помощь.
— Вряд ли вы можете рассчитывать на мой народ, мистер Маклин. — Талия подняла руки в наручниках. — Сенат Травалля не занимается благотворительностью.