Три билета в кино
Шрифт:
– Рядовой к походу готов, мой генерал, – вытянувшись по стойке смирно, гаркнул Саша.
– Вольно! – прохрипел Женя, задыхаясь от смеха.
После этой странной и нелепой шутки весь вечер прошел не просто в приподнятом, а в настроении бешеного веселья. Роклеты оказались очень вкусной и вполне походной идеей, толкаясь у нашего «костра», мы наперебой жарили сыр, перепелиные яйца, кусочки бекона, а после добавляли к ним соленые огурчики, маслины и помидоры, вываливая содержимое миниатюрных сковородок на тостовый хлеб и, обжигая небо, пытались поскорее съесть свой праздничный обед. Когда приступ обжорства остался позади, мы решили посмотреть видеокассету, взятую днем ранее в прокате. Это был фильм о волшебном турнире единоборств, с магическими приемами в параллельной вселенной. Когда играла главная тема
За окном почти стемнело, и пришло время открывать подарки, но Саша вдруг подскочил и со словами, что ему необходимо в кустики, умчался в уборную.
– Прекрасная часть этого похода, – довольно сказал он, вернувшись, – что все блага цивилизации прямо под рукой.
– Что-то я не слышала, как после туалета ты пользовался таким благом, как раковина, – сурово намекнула я, ударив его по руке, когда он потянулся к остаткам еды.
– То есть ты считаешь, что у меня руки грязные? – преувеличенно возмущенно спросил он.
– Да, – я была непоколебима.
– Вот эти руки? – Он начал угрожающе надвигаться на меня, показывая мне раскрытые ладони.
Я завизжала и вскочила с ногами на диван, пытаясь отбиться деревянной лопаткой для еды. Фу, ни за что! Некоторое время под дикий гогот Жени мы наматывали круги вокруг нашего походного лагеря, после чего Саша, наконец, согласился помыть руки. Кошмар, мальчишки иногда такие мальчишки. Фе!
Подарки были приняты Сашей с огромной радостью, которую он даже не пытался скрыть. Женя подарил ему книгу, где были описаны особые приемы сражений в этой их компьютерной игре. Особенно меня рассмешило слово «бабалити», я прямо-таки покатилась со смеху, услышав его, за что меня прожгли два уничижительных взгляда. Я же говорила, мальчишки! Торт мы ели прямиком с блюда, зачерпывая большими ложками огромные куски, после чего повалились каждый на свой мешок, стеная о том, что больше никогда не прикоснемся к еде.
На улице стало совсем темно, и квартира погрузилась во мрак. Мы зажгли фонарики и одну гирлянду, которую перекинули через палатку к розетке. Из-за наполненных животов мы двигались лениво и медленно, стараясь не делать лишних движений со спальных мешков. Я ощущала легкую сонливость, которая вот-вот подхватит меня и унесет в мир снов, когда Женя вдруг предложил:
– Мне кажется, что вечер у костра мы можем провести, рассказывая страшные истории.
Он выглядел немного более напряженным, чем следует, и я забеспокоилась. Он боится страшилок? Зачем тогда предлагает?
– Думаю, что вместе мы уже через многое прошли, – многозначительно добавил он. – Чтобы разделить некоторые страшилки между нами тремя.
Мне не очень понравилось, как это звучало, совсем не для дня рождения, но Саша, пристально посмотрев на Женю, помолчал и сказал, что не против. Я поняла, что это должны быть не просто страшилки, а наши истории.
– Но чур, – добавил наш именинник, – страшилки будут на тему русских сказок, ага!
– Как инициатор, я начну первым. – Даже в тусклом свете я видела, что Женя снова покраснел.
Отчасти мне было любопытно то, что сейчас должно прозвучать, но было немного страшно. Я не хотела рассказывать свою страшную сказку. Конечно, меня терзали вопросы о необычной жизни ребят, но я никогда не задавала вопросы, потому что знала, что задав хотя бы один, я должна буду поделиться и своей историей. Неужели пришло время, и никак не отвертеться? За этими мыслями я чуть не упустила самое начало Жениной страшилки.
– В общем, да… – Он прочистил горло, приставил включенный фонарик к подбородку и начал несколько игривым тоном. – Жила-была в лесном озере прекрасная русалка. Красоту ее сложно описать словами. И положил на нее глаз водяной. – Голос парня утратил веселость и налился горечью. – Кто его знает, что русалка нашла в этом довольно неприятном на вид существе,
Мне показалось, что последние слова принадлежали не Жене, а словно он их с чужого языка снял.
– Так вот, – продолжил друг, убрав фонарик от лица. – Решил водяной во что бы то ни стало воспитать из сына достойного преемника. Все способы считались оправдывающими это стремление. Взял водяной самую крепкую ветку с острым концом и тяжелый камень, да стал вытесывать из противоестественного тритона настоящего мужчину… – Женя запнулся, но тут же поправился. – Точнее настоящего водяного. Но сущность любого живого существа не так просто изменить, даже если на первый взгляд кажется иначе. А потому нет больше покоя и счастья в водном краю. Расколол неправильный сын счастливую семью, ожесточилось сердце водяного, и проснулась в нем ненависть. Так и отрывается по сей день на русалке и безобразном тритоне, пытаясь приличных жителей водного царства из них сделать.
Последнюю фразу Женя закончил с иронией и кривой улыбкой, вновь вернув фонарик к подбородку. Но никому из нас троих не было смешно. Я даже немного разозлилась, он портил праздничный вечер такими откровениями. Но теперь стали более понятны частые синяки на его лице и постоянный испуг, если вдруг звонил его мобильный телефон. Когда он бывал у нас по вечерам, то каждый раз в то или иное время раздавался телефонный звонок, и он поспешно убегал, иногда даже забыв попрощаться. Теперь все это имело новый смысл.
– Ага, короче, я бы сказал, дамы вперед, но чувствую сейчас мне придется сочинять, – подал голос Саша со своего спального мешка.
Он не стал приставлять фонарик к лицу, как сделал его друг, а просто улегся на спину и пустил кружок света в пляс по темному потолку, создавая световое сопровождение своему рассказу.
– Жили, значит, были медведь с медведицей в самом дремучем лесу, – Саша начал свою историю ровным голосом, без эмоций. – Любовь у них была до небес, медведь разве что пятки медведице не лизал. Настоящими хозяевами леса были звери эти и не знали горя и несчастий. Сначала родился первый медвежонок, потом второй, – на этом месте он запнулся, немного помолчал и продолжил. – Совсем шумно стало в лесу. Веселятся медвежата, заняты своими играми. Тот, что постарше, зануда знатный, а младший та еще заноза в… – Женя легко пнул Сашу ногой, и тот снова запнулся. – В одном месте. Все бы хорошо было, но любила медведица лыжи, а медведь ей отказать не мог. Раз в год они оставляли медвежат бабушке-медведице и сваливали в романтический отпуск, на горнолыжный курорт.
По обрывистым резким фразам картинка уже почти-почти сошлась в моей голове, я знала, что сейчас последует что-то совсем-совсем жуткое. Голос Саши стал глухим и отстраненным, Женя заерзал на своем месте, возможно, уже сожалея, что из-за его затеи вечер так удручающе заканчивался.
– А на лыжном курорте медведица разбилась о дерево, слетев с трассы на полной скорости, – сдавленно продолжил Саша. – И все покатилось в тартарары для веселого медвежьего семейства. Бабушка-медведица померла следом от инфаркта, а у папы-медведя потекла крыша, – тут в голос друга добавилась злость, и Саша оживился. – В общем, папа-медведь, в рот ему ноги, начал мед лакать литрами просто-таки. А шестилетний и тринадцатилетний медвежата как хотите живите. В общем, бедный несчастный медведь, которого и отцом-то не назовешь, еле дотерпел до совершеннолетия старшего медвежонка и отвалил работать в другой лес, канадский, чтобы на другом континенте. А то на одном континенте пересечься в лесах можно, а так уж наверняка. – Тут Сашин голос приобрел даже некую веселость, но она казалось несколько нездоровой. – Старший братец-медведь получал круглую сумму на содержание себя и младшего братца, но хотелось и ему свою жизнь устроить. Провел он младшенькому курс молодого бойца и тоже отвалил, посчитав свой братский долг выполненным. – Саша хохотнул безрадостно. – А младший медведка тоже неплохо устроился: деньги ему отчисляют и папа и братец, квартира своя есть, осталось дождаться восемнадцатилетия, и ух как младший медвежонок заживет со своими друзьями тритоном и…