Три богатыря
Шрифт:
– Да, я – Настя, – взволнованно кивнула она.
– А где другая... Ну, другая Настя где? – обескураженно спросил Алеша.
– Другой Насти нет.
– Как же так? Должна быть другая Настя, – вымученно улыбнулся он. – Жена моего друга, Добрыни Никитича...
– Добрыня – твой друг? – отводя в сторону взгляд, невесело спросила она.
– Я его друг...
– А я его жена, – упавшим голосом сказала Настя.
По пути из Ростова в Киев на купеческий караван напали разбойники. Купец Никулий был убит,
Настю и ее родных продали купцам из Персии. Работорговцы рассчитывали получить за нее большие деньги. Поэтому ее берегли, грязными лапами не трогали.
Но судьбе все же неугодно было видеть ее рабыней. Насте повезло, вместе с другими несчастными ее освободил лихой богатырь Добрыня Никитич. Работорговцы с позором бежали.
Богатырь влюбился в красивую девушку. Да и он сам нравился Насте. И хотя сердце ее было несвободно, она дала согласие стать его женой. Алеша где-то далеко, а Добрыня рядом. Лучше синица в руке, чем журавль в небе.
Отгремела свадьба, а скоро Добрыня отправился в Киев, на состязания богатырей.
Он собирался снискать себе славу лучшего воина. А еще он хотел остаться в Киеве. Сказал, что, как только устроится, сразу даст весточку. И весточка не заставила себя ждать.
Дорога была долгой и трудной. Но вот до Киева уже рукой подать. И надо же, она встречает Алешу Поповича, своего тайного искусителя. Еще одно испытание... Но она выдержит и его.
– Ты – жена Добрыни Никитича... – не мог поверить Алеша.
Но ему придется в это поверить. Горьких слов из песни не выкинешь...
– Этого не может быть, – повторила за ним Настя. И грустно добавила: – Но это есть... Пути господни неисповедимы...
Алеша не в силах был снести всю тяжесть нахлынувших на него чувств. На негнущихся ногах он повернулся к Насте спиной, шагнул к Чародею и прыгнул в седло.
Он смутно помнил, как ехал обратно в Киев. Он мог бы заплутать, и, если бы не верный Чародей, неизвестно, куда бы он завел следовавших за ним путников.
Алеша привел Настю к дому Добрыни Никитича. И тут же отправился восвояси. Не было у него никакого желания смотреть, как его друг обнимает его возлюбленную. Это было свыше его сил.
На гостином дворе он заказал кувшин молодого вина. Его принесла Милана. Он посадил ее рядом с собой, наполнил чарку.
Девушка пить не стала. Но Алеша слишком был поглощен своим горем, чтобы заметить это.
– Что случилось? Чего закручинился? – спросила Милана.
Она смотрела на него влюбленным взглядом. Ей хотелось быть вместе с ним в его горе. Но Алеша ничего не замечал.
Милана не уходила. Тихо сидела на своем месте и ждала, когда Алеша сам откроется перед ней. И это случилось, когда кувшин опустел.
Алеша рассказал ей про Настю, про то, как любил ее. Теперь она жена его друга. Но он не сможет ее забыть. И будет любить всегда. Никто ему не нужен, кроме нее... Он смотрел в мрачную пустоту перед собой и говорил, говорил. Но Милана его не слышала. Ее уже не было в комнате.
Часть II
Глава 1
Горькое забвение
Обычно после победы над печенегами князь Владимир устраивал у себя во дворце праздничный пир. Так было и на сей раз.
Всякий, неважно кто – знатный вельможа или простой смертный – почитал за великую честь быть приглашенным на этот пир.
В большой трапезной дворца были накрыты длинные столы, ломившиеся от съестного и питейного изобилия. За ними умещалось до пяти сотен гостей.
Во главе стола на золоченых тронных креслах величественно восседали великие князь и княгиня. Как хозяева дома, они с пристрастием смотрели за тем, чтобы каждому гостю отводилось место по его заслугам.
По правую руку от Владимира сидел Алеша Попович, как воевода и первый богатырь, дальше за ним шли Никита Кожемяка, Илья Муромец и Добрыня Никитич.
Рабы разносили увесистые блюда с ароматным мясом кабанов, оленей, лосей и прочих лесных животных. Подавали здесь и неизменное лакомство чревоугодников – молочных поросят под грибным соусом. Не забыты были искусно сготовленные зайцы, лебеди, фазаны, куропатки, белая рыба, раки. Радовали глаз соленья, сахарные дворцы, печенья, заморские сласти. На радость поклонникам Бахуса – греческого бога веселья и пьянства – большие турьи рога наполнялись изысканными заморскими винами и привычной на вкус медовухой. Прямо из бочек черпались прохладное пиво и квас.
Какой же пир может обойтись без музыки, песен, шуток и прибауток?.. Радуя гостей своим искусством, терзали душу гуслями песенники, гудели на дудках музыканты, крутились живыми кольцами акробаты, резвились и блистали остроумием шуты и скоморохи.
Все ладилось у князя Владимира. Сумел он наполнить радостью души и глаза своих гостей. Только Алеша Попович был невесел.
Он видел, как радуется Добрыня Никитич – отмечает общий успех и празднует свое счастье. Не было в нем ни злости, ни ненависти, но на сердце – гремучая тоска.
Не радовали его изысканные яства. Но не обошел он вниманием хмельную влагу. В ней он хотел найти отрешение от горьких мыслей.
С каждой выпитой чаркой сознание Алеши мутнело, сумерки в голове сгущались. В один прекрасный момент он вдруг почувствовал, как все вокруг куда-то исчезает, а его самого затягивает в головокружительный омут зеленого забытья...
Проснулся Алеша от толчка в плечо. С трудом разомкнув веки, он увидел склонившиеся над ним лица друзей. Илья и Добрыня как-то подозрительно усмехались.