Три Царя
Шрифт:
Зверь разом выдернул оба жезла из головы, а из отверстий потекла болотно-коричневая жидкость, напоминающая смесь грязи и гноя. Он приблизился к женщине с удивительной скоростью, однако резко скрипнул и осекся в полушаге от колдуньи, ощущая пронзительную боль в спине. Копье вошло лишь на треть, и Балдур не был этому удивлен. Стервятник стоял посреди трёх свежих трупов и прекрасно помнил ощущение твердости натуральной брони создания. Как бы ему сейчас хотелось разрядить полностью заряженный револьвер ему в морду. Превратить его в бесформенную биомассу создание, неважно было
Мира закончила с чарами, и невидимые оковы оплели тело врага. Зверь зарычал совсем иначе, помимо ярости в его голосе, еще были слышны нотки необузданной одержимости. Казалось, будто из его глотки доносятся голоса двух, а то и трёх созданий разом.
— Отверженный! Отверженный! — закричал тот, разрывая оковы.
Густая, белая пена струилась из его пасти. Глаза, налитые кровью, стремились проникнуть человеку в душу. Всё его тело дрожало и вибрировало, будто он вот-вот разорвется на тысячи маленьких кусочков, не сумев сдержать собственную ярость.
— Балдур, держи себя в руках! Не нападай так открыто, — попробовала добиться до сознания стервятника, Мира.
— Ну давай, паскуда, — ответил Балдур и рванул навстречу монстру.
Если зверь и сгорал от внутреннего огня ярости, то Балдур казалось им просто пылал. Было и нечто другое в нём. Ни пены, ни неконтролируемой тряски стервятник не проявлял, однако Мира с трудом узнавала в нём былого человека. На её памяти Балдур и раньше выходил из себя, и зачастую всё заканчивалось либо дракой, либо ущербом, но чтобы настолько? Бросаться так открыто как безумное животное?! Балдур которого она знала, никогда бы так не поступил.
«Давай, покажи мне, постарайся выжить, ублюдыш. Бейся изо всех сил, цепляйся за жизнь, моли меня о пощаде, и когда ты расскажешь мне всё, что я хочу знать, я позволю тебе умереть. Быстро. Чисто», — эти слова крутились в голове Балдура, как он спешил навстречу своей мести.
В прыжке он нацелил меч на сердце зверя, но тот не планировал напороться на очевидный выпад человека. Зверь, пользуясь своими длинными руками и внушительными когтями, решил насадить мягкую плоть Балдура раньше, чем тот попытается его убить. Ему бы это удалось, если бы не Мира, что прокляла безумие мужчины, вновь наколдовав невидимые оковы. В этот раз два кнута оплели шею мутанта, и она изо всех сил потянула на себя.
Тот оступился на шаг назад, и благодаря этому Балдур остался жив. С другой стороны, он не успел скорректировать выпад, и клинок ударился о грудные пластины, и отскочил прочь. Они оба оказались лицом к лицу. Балдур чувствовал, как из пасти несёт застоялой вонью, перегнившего мяса и топленной крови. Он видел ужасающую ярость в единственном целом глазу.
За годы своей деятельности ему приходилось ни раз видеть подобное, однако в тот момент было нечто еще. Нечто личное. Зверь не просто хотел разорвать на части плоть человека, потому что Балдур был нарушителем. Он жаждал вырвать ему сердце, так как глубоко внутри ненавидел его, насколько это возможно.
Зверь клацнул зубами, прямиком у носа человека, Балдур оскалился в ответ.
— Вали его! — прокричал стервятник.
— Значит, теперь ты на меня обращаешь внимание?! — процедила Мира сквозь зубы, тянув на себя изо всех сил. — Обычно Дэйна этим занимается!
Балдур замахнулся и метил чуть выше, как раз прямиком в крестец. В то мгновение, началась настоящая гонка. Кто успеет первым? Кто выживет, а кто умрет? Стервятник чувствовал, как сбоку приближаются мощные когти мутанта. Кто окажется быстрее, человек или зверь?
Выяснить так и не удалось. Мира резко дернула на себя, и тот, наконец теряя равновесие, предпринял то, что давно сделал бы любой другой на его месте. Он сорвал с себя плеть, и мощным отскоком скинул с себя человека. Зверь отбежал на дальний край комнаты, разрывая дистанцию между капканом, в который сам себя поставил.
Балдур приземлился недалеко от Миры, и поднялся на ноги в довольно бодрой манере. Мускулистый мутант метался из угла в угол, грозно скалясь. Он более не спешил нападать, опасаясь вновь оказаться меж двух огней, но злоба и жажда никуда не пропала.
— Балдур! — схватила его за руку Мира, что так же начинала выходить из себя. — Ты что творишь?!
Он ощущал, как постепенно берет контроль битвы в свои руки, и уже заставляет противника поджимать хвост. Стервятник довольно улыбнулся, и даже позволил себе подразнить зверя. Балдур сделал ложный манёвр, словно собирается атаковать вновь, а затем снова ухмыльнулся.
Зверь издал предупредительный гневный рык.
— Стервятник! — Мира резко повернула его к себе, и одарила увесистым хуком в челюсть. — Придешь ты в себя или нет?
— Мира… — пошатнувшись, удивился тот.
— Тактика, стратегия! Ты чего вытворяешь, словно первый раз стеной? Понять, изучить, найти слабые места. Используй голову, сконцентрируйся.
Балдур вновь провел ложную атаку. Зверь проревел и едва сдерживал себя от кровавого безумия.
— К чёрту! Буду думать за тебя, слушай внимательно. Ближе всех он…
— Лак и Хиталька, — внезапно ровным голосом прервал её Балдур. — Он вот-вот сорвется, ты знаешь, что делать. Еще одно, я эту сволочь соберу, выжму до последней капли.
— Наконец, очнулся. Собирай, это ослабит его и сыграет нам на руку.
— И Мира.
— Что еще? — прошипела она.
— Я скучал.
Она не смогла удержать в себе тень легкой улыбки, что появилась в уголках её губ:
— Заткнись, Красный Стервятник.
Они атаковали первыми. Зверь не остался в стороне, не позволяя себя прижать к стене, но и соблюдал дистанцию, дабы не оказаться меж двух огней. Мира взмахнула рукой и весьма осязаемый и видимый хлыст из чистого духа оплел запястье зверя. Не успел тот воспользоваться случаем, и одним движением приблизить меридинку к себе, как внезапно у правого бедра появился клинок. Балдур метил в жизненно важную артерию, если таковая у него имелась, но зверь успел увернуться, переключив всё свое внимание на человека, что каким-то образом оказался настолько близко. Не раздумывая, сборщик дал возможность Мире действовать.