Три дороги на двоих

Бланк Эль

Высказать своё изумление и отношение к происходящему я не успеваю, оказываясь именно там — на синих шёлковых простынях, приятно холодящих кожу спины, потому что комбинезон весьма оперативно и предусмотрительно исчезает в процессе моего перемещения. Как и одежда мужчины, впрочем.

А тот даже не оставляет мне времени морально настроиться на происходящее. Настойчивые губы накрывают мои, тяжёлое, сильное тело вдавливает в матрас, руки легко скользят по изгибам тела.

Постепенно я начинаю расслабляться, внутреннее напряжение практически уходит, оставляя только растущее желание быть вместе. У нас так давно не

было для этого возможности.

Но, несмотря на это, какое-то ощущение неправильности всё равно не покидает. Зачем так? Почему здесь? В этом месте?

Именно моя невольная сосредоточенность на происходящем позволяет мне увидеть блеснувший в руке старка маслянисто-желтоватый камень.

Реат?

— Борис? — ошарашенно выдыхаю, отталкивая мужчину. — Зачем?

— Не бойся, моё сокровище. Я тебя не потеряю, — не позволяя отстраниться, он шепчет, сжимая камень сильнее.

Едва слышный треск заставляет меня испытать практически панику. Но ничего страшного в ответ на активацию не происходит, я продолжаю ощущать движения мужского тела, которое по-прежнему ласкает моё, а вот в сознание начинает проникать странное, невероятное ощущение, словно я смотрю на нас чуть со стороны.

— Необычно, правда? — волнующая вибрация застаёт меня врасплох, а усиливающееся притяжение заставляет переключиться на иное восприятие.

Совсем рядом мягко светится приятным зеленоватым спектром полевой контур. Классическое сочетание кварков, чёткие силовые линии и выраженные векторы глюонов.

— Ты... — в растерянности формирую слабую волну. — Энерект? Но... Как же так... Не понимаю...

Теряюсь я окончательно. Этого просто не может быть!

Ну, допустим, активировав кристалл Борис раздвинул торсионные поля, а симулятор позволил удержаться моей структуре в физическом мире, создав иллюзию мерного пространства. Это понять можно. В отношении меня. Но как же старк?! Почему я его воспринимаю как мерную субстанцию?!

— Потому, что мы все энергетические сущности, — легко колеблются низкие амплитуды. — Старки, люди, рарки, лансиане, лазалваки... Все. И любой материальный организм — всего лишь оболочка для нашего существования в физическом мире. Если тело умирает, мы уходим в многомерность, а при рождении нас из неё вытягивает. Два наших пространства тесно связаны естественными, пока неизвестными нам процессами перехода. А открывшийся портал оказался случайностью, роковой ошибкой, исказившей нормальное взаимодействие миров. Но... — В колебаниях, пронизывающих мои поля, появляется что-то новое, волнующее. Потенциал структурных линий начинает заметно расти, притягивая меня ближе. — Я рад, что это произошло. Иначе бы мы так никогда и не поняли всего. И я не нашёл тебя.

— Ты хочешь... — потрясённо наблюдаю за переплетающимися полями. — Слияния? И физического контакта? — понимаю, что наши тела остаются вместе. — Одновременно?

— Именно, моя энола... — энерект гасит мою растерянную волну, затягивая глубже. — И моя жена... — выдыхает старк, накрывая поцелуем губы.

То, что происходит дальше, просто невероятно. Никогда ощущения контакта не становились для меня такими полными. Моя мерная структура отдаёт своему новому эноту всё то, что может. Моё физическое тело получает и возвращает мужчине его ласку. А сознание теряется, растворяясь в новых сочетаниях восприятия.

Невообразимо.

И... правильно. Вот именно сейчас всё так, как должно быть.

***

Медленно прихожу в себя, осторожно скользя подушечками пальцев по влажной коже, стирая бисеринки пота с мужской груди.

— Не думал, что будет так трудно возвращаться, — тихо смеётся Борис. — Такие разные ощущения. Тебе понравилось?

— Это было чудесно, — так же тихо отвечаю. — И необычно.

— Более чем. — Муж поворачивается, чтобы поймать мой взгляд.

— И давно ты догадался, что мы просто живём внутри этих тел? — Я заглядываю в глубину карих глаз, за которыми спрятался тот, кто открыл для меня столько нового.

— Подозревать начал, когда ты сказала, что Дейв тоже энерект, а потом очень быстро понял, что реаты могут перемещать нас из одного тела в другое только потому, что у всех такая структура.

— Почему не сказал раньше? — начинаю привычно возмущаться.

— Потому что Лидейл был рядом, — сухо отрезает старк. — Я не мог позволить эдилати видеть во мне соперника в большей степени, чем он считал. А когда энерект погиб, тебе было не до моих открытий.

— Ты думаешь, Лид сейчас снова в многомерности? — вспоминаю его предположение о взаимодействии миров. — Как и Гэт? И мои родители? — только теперь начинаю понимать, почему на сообщение об их смерти у меня была такая неправильная реакция. Я всё ещё не потеряла окончательной связи с многомерностью, а это значит, что подсознательно ощущала их живыми.

— Уверен, что это так, — подтверждает мои подозрения муж. — Только теперь они о тебе уже не помнят. Физические тела, удерживающие их воспоминания, перестали существовать, а структуры просочились сквозь ткань пространства и вновь сформировались на одном из уровней. Без личностной памяти. Это ведь так происходит? — напоминает мне о том, как появляются в мерности новые сущности и хитро прищуривается. — Кстати, а какой у меня квантовый статус?

— Э-м-м... — сначала от его любопытства даже теряюсь. Потом начинаю вспоминать, соразмеряя пропорции частиц и соотнося их с категориями. — Эдоцити, — озвучиваю итог. — Это энели-гасители. Те, кто подавляет энергетические процессы и возмущения.

— Ну, — усмехается мужчина, — в этом пространстве мне подобная способность вряд ли пригодится. Да и знаний о том, как использовать свою структуру, у меня нет. Я же не попал сюда прямиком из мерности, это только тебе повезло сохранить свои навыки. — Борис зарывается лицом в мои волосы и шумно выдыхает: — Ох, Вероника! Как же я рад, что нашёл на Земле именно тебя.

Н-да уж. «Повезло».

— А мне уже не верится, что всё это правда. — Я качаю головой, вспоминая то, через что мне пришлось пройти. — Столько событий, случайностей, совпадений... Разве так бывает?

— В жизни бывает многое, — философски замечает Борис, снова чуть отстраняясь, чтобы заглянуть мне в глаза. — Ведь это дорога, по которой нас влечёт судьба. Она играет с нами, тащит, подталкивает, бросает, топит. Заставляет узнавать такие вещи, о которых лучше было бы даже не задумываться. Побуждает искать то, что находить опасно. Задаёт вопросы, на которые не всегда можно ответить. Но в этом и есть её смысл — вести тебя туда, где ты ещё не был. И никто не может предсказать: когда, где и как закончится этот путь.