Три дороги на двоих
Шрифт:
— Болит. — Я внимательно изучаю изрядно покрасневшую ладонь.
— Идём, — спохватывается Борис, уводя меня в коридор к траду. Задумчивый блондин тоже выходит, но останавливается и остаётся стоять в коридоре, идти вместе с нами даже не порывается.
В медотсеке получаю порцию лечебных процедур. По всей видимости, особой квалификации для их применения не нужно, потому что мой сопровождающий сам прекрасно с ними справляется, без посторонней помощи.
Рука хоть и побаливает, но от мази краснота исчезает быстро и, остаётся надеяться, что ожог не разовьётся.
— Может, хочешь отдохнуть? — Убирая
— Куда? — мгновенно заинтересовываюсь я. Тут и такое есть оказывается?
— В корабельный парк, — улыбается подстрекатель.
— Хочу! — Я активно киваю. Интересно же!
Через пять минут, выйдя из очередного трада, просто не верю своим глазам.
Деревья, кусты, трава. И всё это в огромном количестве! Надо мной — яркое звёздное небо. Абсолютное ощущение, что я ночью на Земле в каком-нибудь парке. Ну, может, не совсем ночью, скорее поздним вечером. Темно, но не до такой степени чтобы прям «глаз выколи», обычные вечерние сумерки.
Минут пять стою, обалдевая и озираясь по сторонам. Борис тихо посмеивается, но удивляться и наслаждаться мне не мешает. А я пытаюсь сообразить — реальный это пейзаж или, может, иллюзия какая? Даже через комбинезон чувствую слабый ток воздуха, несущий лёгкий холодок. От него ветки деревьев начинают покачиваться, и слышится характерный шелест листьев. Похоже, здесь всё настоящее!
Делаю шаг по дорожке, под ногами шуршит мелкое крошево. Приседаю, касаясь песка. Обычный, кварцевый, довольно светлый. Прохожу дальше, свернув к растительности. Тоже ничего необычного. Трава вполне земная, тимофеевка, кажется, кустики разные, жаль только без цветков, деревца какие-то хвойные. Тисы, что ли? Лиственных деревьев, правда, не вижу, но может в другой части этого невероятного помещения они есть?
Дорожка ведёт к более открытой местности, по крайней мере, крупных деревьев здесь почти нет, разве что кустики растут вдоль берега небольшого озерка. Зато здесь много валунов, как в японских садах, только размером побольше, каждый высотой примерно с мой рост.
— Давай помогу, — предлагает Борис и, не дожидаясь моего согласия, легко поднимает за талию, усаживая на плоскую поверхность ближайшего камня.
Вау! Хоть и небольшое возвышение, а помогает понять, что я всё-таки не на Землю попала. Да, помещение просто огромное, но явно замкнутое. С трёх сторон — звёздный купол, а вот с четвёртой — преграда в виде высокой каменистой отвесной стены.
— Нравится? — подтягиваясь на руках, запрыгивает на валун мужчина, чтобы угнездиться рядом.
Место наверху всё-таки ограничено, поэтому приходится мириться со столь тесным соседством.
— Очень. «Треон», наверное, невероятно большой корабль, раз в нём так много всего помещается, — уважительно говорю.
— Большой, — подтверждает Борис, с непередаваемо ласковой интонацией. Любит свой корабль, наверное.
Несколько минут мы сидим, наслаждаясь тишиной и приятным сумраком. Глаза быстро привыкают, и теперь окружающая «природа» кажется ещё привлекательнее. Поднимаю взгляд, изучая невероятно огромный простор космоса, окружающего живой островок.
— Борис, а вы не боитесь, что эта прозрачная конструкция разобьётся? — осторожно интересуюсь.
— Невозможно,— получаю уверенный ответ. — Это трипслат — чрезвычайно прочное и упругое вещество. Оно даже прочнее, чем основной корпус корабля. Вся обшивка состоит из него.
— Вся поверхность корабля прозрачна? — не могу поверить!
— Почему тебе это кажется невероятным?
— Но… разве это практично?
— Разумеется это удобно. — Борис кивает и быстрым движением убирает упавшую чёлку с глаз. — Для управления кораблём, для исследований, для отдыха...
— Я не совсем то имела в виду.
— Что ещё?
Он смотрит внимательно, а я задумываюсь, формулируя свою мысль:
— Излучение звёзд, когда вы так близко от них, как сейчас от Солнца, оно ведь опасно. Например, на Солнце нельзя смотреть, не защищая при этом глаза.
— А-а-а, понимаю, — смеётся Борис. — Но мы защищены. Трипслат темнеет под воздействием квантов света. Чем их больше — тем он непрозрачнее.
— А жёсткое излучение? Ультрафиолет, радиация?
— Для них трипслат полностью непроницаем.
Ого! Что же это за вещество такое? Из чего состоит? Я открываю рот, чтобы задать очередной вопрос, но Борис быстрым движением закрывает его ладонью и качает головой.
— Вероника, ты как всегда излишне любопытна.
— Э-м-м... — Я отодвигаюсь от него, освобождая лицо. И, напрочь забыв, что сижу вовсе не на широком диване, а на совершенно небольшой по площади поверхности, теряю опору, соскальзывая вниз.
Испугаться успеваю ощутимо. И даже взвизгнуть. Вот только упасть мне не дают сильные руки, затормозившие моё стремительное падение.
— Ну что ж ты такая неосторожная! — выговаривает мне ловкий субъект.
Вот скажите на милость, как он ухитрился за эти доли секунды спрыгнуть вниз и меня поймать, а?
Сердце успокаиваться не желает, воздуха не хватает, и, кстати, причина этого не только в произошедшем, но и в том, что Борис, наверняка решив по максимуму использовать сложившуюся ситуацию, выпускать меня из своих рук не торопится.
Непроизвольно поднимаю голову и, заглянув в глаза, поражаюсь — они совсем тёмные, но внутри, маленькими золотистыми искорками, разгорается обжигающее пламя. Сообразив, что зарождающийся пожар ни к чему хорошему не приведёт, решаю мужчину остановить, пока глупостей не натворил. Упираюсь ладонями в широкую грудь, стараясь оттолкнуть. Думаете, у меня что-нибудь получается? Ага, мечтать не вредно. Мышцы у него не просто крепкие, а какие-то прямо железобетонные. Жёсткое ощущение, что меня к стене прижали и аналогичной стенкой придавили. До мозга доходит, что освободиться не удаётся, и я чувствую подступающий приступ паники.
— Вероника, — слышу неимоверно удивлённый голос. — Ты меня боишься?
— Боюсь? — Я стараюсь сделать вид, что дело вовсе и не в этом.
— Ну да. — Мужчина продолжает сверлить меня пристальным взглядом. — Ты всё время пытаешься удержать меня на расстоянии.
Умница ты мой! Заметил он. И что, так трудно сделать выводы?
— Я не боюсь... — медленно отвечаю, подбирая нужные слова. — Просто... не понимаю, зачем это вам...
— А что в этом непонятного? — чуть хрипло и о-о-очень чувственно продолжает Борис, убирая мне за ухо выбившуюся из причёски прядку.