эпистолярные излишествасродни обжорству. Ваш азартпонятен: пальцами по книжицеили глазами по глазамскользить суть поиск ощущения,неважно сучьего ли щеньего,но чтоб, согласно сэру У.,оно напомнило, к чемувнутри у Вас стучит. и движетсярассвет под этот быстрый стук.эпистолярные излишествасродни ныряниям в весну,когда, вальсок по телу бацая, бегом – в шальные мастурбациидо самых краешков того,что, если верить сэру О.,быть может вылечено. частаяладонь по шейным позвонкамбежит – Вы, мне письмо печатая,себя
запьете. и стакан,с вином легко играя гранями, между блокнотами, тетрадями,исписанными (Вами ли?),запустит, как воланчик, блик2005/04/11
сновиденья-свиданья. так просто и дерзко...
сновиденья-свиданья. так просто и дерзкопригласить без условий, без права остатьсянасовсем эту женщину с именем детскимили этого мальчика с именем датскимили даже тебя (?) не пугаясь нисколько;не спросив разрешения на остальное,заманить в мой оазис, в фантазию, в койкусновиденья-свиданья; настойчиво ноетфлейта, в самом низу живота задыхаясь,как сценарию нужно, на ноте абсурда; сновидений-свиданий волнующий хаосбез оглядки на бьющее в форточку утроя не лиц, не имен не упомню, но каждый раз, глазами в толпе на глаза нарываясь,ощущаю, мы верно встречались однажды,исполняли с тобой этот сумрачный танецна двоих2005/04/11
на запах идут молодые звери...
на запах идут молодые звери,и я среди них (или подле); лупитдождина по лужам, звеня, и звеньязверей словно тают. ты их под лупойлегко рассмотреть сумела бы. души,совсем неприкрытые, аж противно.дождина ладонями бьет по лужам,оглохнув от этого звука, тихоподушками лап приминая воздух,упрямо на запах идут на запах;и я среди них (но, возможно, возле),и тоже принюхиваюсь2005/04/18
щелчок. так схватывает сзади...
щелчок. так схватывает сзадикапканчик. всем непосвященнымчуть проще выдержать экзамен,чтоб в пятый перейти по счетуили в шестой? успев за летоподзагореть и стать взрослее.– вот только ... заболела– ах, ... , что случилось с нею?как мило улыбалась завуч,сводя иллюзию к итогу. ты, изменившая за ночь,стояла в стороне и толькочитала губ ее рисунок,но слов не слышала. в горячке летят учебники из сумок...листочек с буковками прячетза пазуху мальчишка робкий. пора садиться за уроки.2005/04/19
отвечаю нелепо, дышу неровно...
отвечаю нелепо, дышу неровно,в венах кровавая газировка.все женщины так ранимы –не проходите мимо, не проходи ты мимо2005/04/19
поверь, почувствуй – мне тоже больно...
поверь, почувствуй – мне тоже больновсе это – не блажь от избытка бытатак крошится красненькое живое;так лошади лупят в траву копытом,когда получается иноходцем,не так как все, не пугаясь плетки;так хочется (может быть) уколоться,сравняться с небом – укрылся лёг илетишь себе на седьмое. нижевороны, голуби, даже чайкипоют причудливо. и они же –гудками в трубке. не отвечая,не слыша звонка, ты меня дожаладо точки крови на безымянном.больнее страха лишь чувство жарапод кожей.2005/05/18
не просить, не делать голос острей...
не просить, не делать голос острей, не стремиться стать ее кокаином,не бояться, не плакать, не думать «с ней»,не просить еще раз, еще. наивнополагая, что это спасет потом,что зачтется, что выдержу, как железка,что из зеркала девочка с темным ртомна меня не посмотрит, что вены резконе заскачут, запястья в тире дробя,что любовь без ревности допустима,что не будет: нервного «жду тебя»,сигарет на кухне, травы в гостиной,спирта в тех, что четыре строки назадбороздили пространство безумным пульсом.не просить, не лить серебро в глаза,не просить, не просить, не просить проснуться,когда страшно спать. не тревожить лоб,не ловить в дыхании предисловье,не просить, не делать голос иглой,не просить остаться. и слой за слоемвсе накладывать «не», будто бинт, дрожанад собой как попыткой напялить панцирь;не просить, не капать голос с ножа,не просить, не просить еще. не боятьсянаконец!2005/05/18
болеть твоей болью...
болеть твоей больюдрожать твоим страхоммое троеборьекастрата с кастратоми оба в кишочкахи оба до кровидобей меня жестче,до донышка; кромеметаний и жаравнутри пулеметы я не возражалая верила – мертвой,с восставшим либидо,на сбитых ладонях,но буду любимадобей меня до. нереву как зверина,не режусь, не мажубагровые кривопо стенам домашним –бездомным; ты глубжечем ломтики сердца.на улице лужимне нужно раздеться2005/05/20
а из ее ладошек...
а из ее ладошекльется улыбка бога.мы могли бы дольше,если б не на работу.мы могли бы дальше,если б не на машине.мы могли бы дажеостаться друзьями. ширепальцы-ладони-рукираскидываю, как флюгер,лепестки тренирую – любит или не любит?23 сантиметра от кромки крыла до рая.небо кусочком мехащеку мне раздирает.2005/05/23
я не могу тебя вырезать. как...
я не могу тебя вырезать. какты вырезаешь меня? пугаюсь.с самого кончика языкападает капелька голубая.или же – сизая. никотинпишет по бронхам чудные хокку.за каждым выкриком «уходи»стоит «забери меня! как находкуслучайную, спрячь, положи в карманлучше нагрудный, чтоб слышать ярчесердце». я – пьяный корабль. кормазаплевана. боцман, сыгравший в ящик,гладит мне шею, жалея отом, что до берега не дотонем.я бы могла понимать его –обнять его голову, по ладонямнежность пустить, погружая в сон,в самообман, самообморок, само-убийство, но глядя в его лицо,чувствую, что, вероятно, сам ондаже не знает, куда гребем.2005/05/25
уничтожаю себя как данность...
уничтожаю себя как данностьпространству, времени, ощущеньям.раньше кровью в стекло кидалась,стекала, падала, но зачем мнесейчас эти шорохи. методичноуничтожаю себя как тело,как книжицу – рву из себя странички,рассортировываю по темамобрывки. это такая малость – быть, не казаться, но быть хотя быискренней. кашлянула. сломаласьвнутри, разрывая, как пальцы, тягук тебе от тебя. я слабее ветрав жару, мой рассудок затянут зноем.и только на горле колотит венкачто-то затейливое незлоепо клавишкам нервов.2005/05/25
