три года

Казанова яшка

я люблю тебя больше чем знала до...

я люблю тебя больше чем знала до расставания. сердце – тугая помпа – прямиком гонит воздух в мою ладонь, где, смешавшись с чужими руками потом, твой живет поцелуй. я боюсь уснуть потому, что, проснувшись, увижу подле пустоту. и ее непростая суть все расставит как нужно: тяжелый, полный дымных выдохов вечер, дурацкий фильм, ожиданье грозы у окна на кухне, голос в трубке, твой запах. автомобиль запиликал внизу, разрывая слух, не дожидаясь, что кто-то возьмет ключи, остановит сирену, погасит фары, приласкает. касаясь едва ключиц, вспоминая твои, подхожу к дивану, чтобы спать, но чертовски боюсь того, что, проснувшись, почувствую рядом только пустоту, чей оскал, нежней моего и болезненней. и, улыбаясь тонко самой кромочкой рта, я пойму, с тобой все настолько прозрачно, что даже тенью можно выпачкать.

эта чудная боль просто чудная, капельками на теле оседает горячка. ударный слог очень важен, ты знаешь, как нужно ставить: ударенья, на красное, на число, на табун скакунов и на волчью стаю. я люблю тебя. тройственность этих слов мною не постижима. но этой ночью смело ставлю на милое мне число двадцать три. и, конечно, на стаю. волчью. 2005/05/26

здесь так пахнет тобой: безответственно, нагло-детски...

здесь так пахнет тобой: безответственно, нагло-детски. я не знаю, за что позволяю себе курить, убивая твой запах, сумбурно надеясь, дескать – все само рассосется. пугаясь внезапных рифм, ухожу глубоко под одежду, скрываю плечи, прячу шею и подбородок в какой-то шарф, неудобный для лета. меня, как ангину, лечат сто пятнадцать приятелей. тоненькая душа на скакалочку стала похожа. бери и прыгай – твоим сильным коленям понравится этот ритм, столь внезапный и резкий, что стайка блестящих рыбок разлетелась бы, вздрогнув. позволив себе курить, я как будто тебя окунаю в туман. в тумане все похожи на незнакомцев, и, черт возьми, так легко разминуться, столкнувшись случайно, а не задыхаться сомненьями от девяти до восьми или позже. работа как средство рубить канаты себя вряд ли со мной оправдает, я – кандидат для других поликлиник: стена – подоконник – стена. ты так близка мне теперь, что я не пугаюсь дат, уповая на время (читай – на психолога). каждый день наполнен часами, часы – минутами. боль меня тоненькой плеткой, как мама в детстве, накажет за полжизни, которую я провела с собой. 2005/05/26

хоть в голос кричи, хоть шопотом...

хоть в голос кричи, хоть шопотом боль не становится глуше. будет ли хорошо потом, или хотя бы лучше, чем есть? равносильно загадывать желания на сирени. пора бы губу закалывать – закаливать. отсырели глаза, потемнев, как водится, на тон или даже глубже. шепчется ли мне воется ль – боль не становится глуше. она прорастает, в месиво, в кровавое удобренье, себя опуская. есть его, размазывать, как варенье, по рту? вот такие песенки во мне расцвели под утро. балконное равновесие. ветром штора надута. 2005/05/27

даже если вскрыться...

даже если вскрыться, вряд ли станет легче. васильковый рыцарь мне кладет на плечи две ладони – жестко надавил. покорна. выдержит ли шерстка? выгорит ли горло? выстою? сломаюсь? вытеку? заполнюсь? васильковый палец. бежевое порно. по цветам пробежка – каждый нерв окрашен, неуемен, бешен, болен + нестрашен до поры. а после – ужас до упора. пейся или пойся, бежевое порно. лейся или лайся, песенка из глотки. магазинный слайсер, нежный + неловкий, покромсает мяска моего немножко – веночки дымятся. сидя у окошка, прожигаю вечер – маски или лица мне кладет на плечи васильковый рыцарь? крупный лунный шарик так давно не доен, рваный, будто шрамик, на моей ладони. 2005/05/27

мы обе вышли на поле брани...

мы обе вышли на поле брани без шума с улыбками через зубы. еще секунда… уже убрали задвижки… секунда еще… безумно смеюсь. слышу собственный смех. и это звучит, как гонг. приступаем к бою. меня подкосит моя диета – вода с табаком – или Бог с тобою? ты бьешь удачно, ты бьешь как надо – рапира входит, как ножик в масло, в меня. красных капелек канонада запачкать может и плащ, и маску, но это не страшно совсем. красиво до спазма – что может быть лучше боли? ты пальцем тихо меня спросила. не слышу. диета + Бог с тобою себя рекомендуют лучше, чем я фантазировала намедни. сквозь толщу туч одинокий лучик мне гладит веки, похож на медный пятак. ты не бойся, я не погибну, такие твари не гибнут быстро. я медленно встану под звуки гимна, звучащего в честь тебя, и на выстрел приближусь. ты в бешенстве и горячке взведешь курочек, не целясь толком, пальнешь. медный лучик мне станет ярче на долю секунды всего. и только какая-то девочка на галерке начнет аплодировать очень мило. мне тело покажется слишком легким в тот вечер, когда ты меня 2005/05/31

у всех твоих невест...

у всех твоих невест простые имена. мне их запоминать не будет слишком сложно. а также рост и вес, и как была юна, и как была мила та, что кормила с ложки собак… запомню всех! ты знаешь, я смогу, я буду повторять во сне – наташа? таня? отпразднуем успех – возьмем с тобой отгул! на Патриарших рябь от всех моих шатаний. пока же кухня. стол прокуренный. за ним я пью. и молока мне привкус очевиден в воде. часов на сто нелепый псевдоним уединится ткать стишочечки. невинней, чем двадцать пятый кадр, замученный до дыр флэшбэк – ты глубока, ты рвешь меня-добычу. и венки на руках, и у моей воды оттенок молока. все, в общем, как обычно, но только, черт дери, опять кишки в клубок скрутились под и над – попробуй-ка их тронь-ка. немного покурить + выпить молоко, запомнив имена хотя бы первой тройки. 2005/06/01

мне снилось, что ты обнимаешь меня...

мне снилось, что ты обнимаешь меня совсем как ребеночка. (вырвав из текста кошмар пробужденья, удушливо-тесный дым=завтрак в полпятого, нового дня зарубку,) замечу – тугая тоска сродни тетиве, столь пропитанной солью, что пальцы сгорают мгновенно. бессонниц теория правильна – проще таскать за горло себя, чем уснуть поперек кровати, во сне озираясь, как будто я вор. я украл? я не отдал кому-то? я не досмотрел или не уберег? не спать – ошарашивать ночь. изменять футболке моей с наготой в полотенце. мне снилось, что ты обнимаешь меня совсем как ребеночка. вырвав из текста агонию слов на прощанье + бред захлопнутой дверцы машины, замечу – забавно, что я родилась в декабре. прекрасная циферка. кажется, нечет. 2005/06/01

твой кулак пришелся как раз на выдох...

твой кулак пришелся как раз на выдох. ты все сделала правильно, молодчина. ожидаю, что следом ударит вывод. вероятно, выводом станет мужчина. ах кулак костяшками бьет чудесно! тренируй броски – я же лучше груши? твой тиран или, может быть даже, деспот спит клубком в магазине среди игрушек и каких-то детских причуд, салага. твой палач себе отрубает пальцы неумело, небережно – ну и ладно; вроде, к лучшему даже (?) 2005/06/01

какое красивое слово – клеймо...

какое красивое слово – клеймо. боишься? не будем мы строить отметин искусственно. знаешь, обычно ремонт того, что внутри образуется, этим грешит. я могу перечислить во сне все шрамы наручные вместо браслеток: здесь мне было больно. здесь я была с ней нежна до истерики – тоненький слепок, оставшийся от передачи тепла друг другу, уже затянулся. похоже, здесь мне было сладко. а здесь я текла тоской, прорываясь под кожу. под кожей так много запрятано чувств, что ножи – лишь повод себя сбалансировать в стае людей. тихо голову мне положи в ладони. хм, видишь ли, я подрастаю. 2005/06/09

я болею. так дети болеют ветрянкой...

я болею. так дети болеют ветрянкой. мажу точки на теле слюной – от зеленки остаются следы. в протабаченных легких бродят хрипы. разрезать бы душу на тряпки, на кусочки сатина ли ситца – неважно, на флажки или ленточки – разницы мало. темно серого утра застывшая манка в окна мрачно грозит. повторенная дважды в сутки молния кажется признаком-знаком внедорожным вневременным внепостоянным. я осталась в тебе ощущением яда, инфантильным невротиком, бешеной самкой, колесом без руля и простудой надгубной. я осталась занозой, которую вынуть – пустяковое дело. мужчина, как вывод, появился. надеюсь, он будет не грубым, не железным, не псевдовлюбленным и даже не больным. я надеюсь, он будет надежным. темно серого утра простуженный дождик вкупе с молнией, в сутки явившейся дважды, мне внушают, что ревность как часть режиссуры непеременно нужна, что от спазмов не скрыться... я болею. так дети болеют простудой, вытирая салфетками вспухшие рыльца. 2005/06/14