три года

Казанова яшка

упрямых фантазий моих испарина...

упрямых фантазий моих испарина – бери и пей, и пьяней. испания? китай? египет? тайланд? америка? материков материнство меряя: словамишагаминочнымистонами белымисловновтуманестопками анисовойводкирукамисмелыми губамиещесмелее. исследуя материков материнство, бешено хочу тебя удержать на бежевом диване зрачком воспаленным крапинку такого же цвета бессильна. радио чуть дышит. и ночь чуть жива. и вроде бы снежок, и одеты вполне по погоде мы для пеших прогулок по страхам. милая, каким бы вином тебя не кормила я, упрямых фантазий моих испарина волнует нежней и напористей! спали на подстилках из слов невесомых. опиум вдыхали. на землю большими хлопьями слетала зима. 2006/09/09

ноябрь.

первое. не спится. гололёд...

ноябрь. первое. не спится. гололёд. раскрытый ворот обнажает шею – приманку, на которую клюет простуда. и медлительность движений /когда к губам подносится бокал, наполненный, как будто бы в субботний, во всякий вечер – капли по бокам текут, текут/ стремится беззаботней, беспечней, безответственнее стать, чтобы тепло, почти что инстинктивно, внутри сосредоточилось. гнезда сумятица. пришептыванье стинга. зеленый с белым снег. двора капкан. в зрачках напротив темный мед тягучий намешан с мокрой солью – по бокам текут, текут две капельки. и случай меняет все. и хочется болеть с горячим лбом. и, встав на светофоре, держаться за руки. дождя кордебалет по сцене подоконной ксилофонит упрямой сотней пяток. и /пока на порошок так щедро небо/ выйти, ноздрями дернуть, захмелеть. покат склон лба – собрать с него за каплей каплю, выпить забот густой янтарный сок. летят снежинки-мальчики, по-детски ветер хнычет. мне тридцать лет, спартанское дитя, и эти цифры очень кстати нынче. 2006/11/01

мне нравится Ваша способность случаться...

мне нравится Ваша способность случаться: не предупреждая звонком, постучаться в окно, через форточку выдохнуть имя мое. а какая Вы с теми, другими, с не мной – безразлично. мне нравится пламя всех Ваших обличий: кудрями, углами, зачесом назад – безусловно. мне крайне занятно себя находить на экране, похожей на Вас – и обратно. куда бы уехать, что слать Вам по две телеграммы за сутки – на завтрак одну и на полдник другую – шифруясь, но вовсе не помнить, ключ к шифру минуту спустя? и откуда вернуться домой? Вы гадали бы: «куба... бразилия... африка... греция... тихо! молчите! молчите! сейчас! аргентина..?» мне нравится Ваша змеиная медность: губами, глазами и лбом – несомненно опасная. нравится думать: пожалуй, я Вас украду среди ночи – в пижаме, в уютную клетку шотландскую пледе. мне нравится петь Вам, чтоб в каждом куплете сбиваться. мой голос от кофе и перца немного шершав, но желание петься, как женская жажда, не чувствует боли, упрямой струей извивается. в горле гвоздичная сладость джарума. ноябрь советует спрятаться глубже, но я бы просила Вас чуть обождать. 2006/11/02

2007

такое число – всего лишь повод...

такое число – всего лишь повод смотреть не тебя неотрывнодолго, смотреть с беспомощностью слепого. и год надкушен, и рот надорван, подобно конверту с открыткой зимней. смотреть на тебя, ощущая воздух вокруг тем плотней и невыносимей, чем дольше глаза остаются возле твоих, розовеющих от спиртного, нежнейших мочек и шейки белой. ну что же, милая, значит – с новым. и счастья кипящего вам обеим. 2007/01/01

она еще проверила – ладом ли...

она еще проверила – ладом ли закрыта дверь, защелкнут ли замок... я сердце обжигаю о ладони, желая только, чтобы звук замолк, терзающий кишки мои, как струны, не первый день. она – сняла пальто, нажала кнопку чайника... кастрюли едва заметно тренькнули про то, что их давно не грели. запах чая смешался с запахом ее passage d'enfer, мое сердцебиенье учащая – вчетыреразаввосемьвтридцатьдва – безжалостно. и, колотясь по жилам, желанье ею обладать до дна меня сжирало. жестко, как пружина животная и жадная, она пустила кровь мне, позволяя пульсу взорваться фейерверками и чуть замедлиться. дверной звонок. «обуйся, рубашку застегни, как я хочу тебя!» и белозуб, и весел любовник, пахнущий лавандовым бритьем... а небо будто ничего не весит, когда мы вместе по нему бредем. 2007/01/11

тебе, мой мальчик, не все ли равно, куда...

тебе, мой мальчик, не все ли равно, куда уходит поезд, в котором что «нет», что «да» –  одно и то же? не все ли тебе равно, где кто-то нервный не про тебя кино снимаетмонтируетсмотритругает? где грязь не с твоих башмаков не в твоей еде? слова, в которых ни слова о том, что ты считаешь собой, не напрасны и не пусты для тебя, мой подсолнух, мой маленький смелый царь? /я хочу очертить губами углы твоего лица, чтоб запомнить всецело, до самых юных морщин. не верти головой, пожалуйста. помолчи. дыши животом, позволяя ему решать за тебя – тут прячется сердце, а тут – душа./ но ты напичкал чужими мненьями мир, и сам переел их, и тело перекормил. хочешь стать невидимкой, хотя никто тебя не видит за шарфом и за пальто, за бирками у загривка, у позвонка седьмогонежнейшего. 2007/11/07

доказать ей ее простейшую функциональность...

доказать ей ее простейшую функциональность – чуть смелее схватить за бедра, затянуть на себе покрепче... так ведь нет: пилюли, подруги, психоанализ, увлеченье леченьем влеченья сценической речью под софитами спальни, гостиной, прихожей, сортира, ванной. в каждой позе ее вижу четкие слепки с книжек: «ах, сегодня я буду забавной, а завтра – рваной. ах, подать мне коня! ах, подать мне и принца с ним же...» я устал от нее и от чувства вины за усталость. я сижу и дышу, неподвижно в окно уставясь, а за ним – как и было написано раньше другим – осина. я не многих любил так всесильно и так бессильно. 2007/11/17

твой город за моей спиной...

твой город за моей спиной прищурился – какое утро прозрачное. побудь со мной еще минуту. но ты спешишь. зачем? и чем сдержать тебя, скажи на милость? вот лямка на твоем плече перекрутилась... запас всего во мне иссяк, прости, нежнейшая из женщин! покорно бусики висят, какбудтожемчуг. ты их подергиваешь. губ помадный штрих сродни пожару: «ну что, мой милый, побегу; пора, пожалуй». ........................................ ........................................ ........................................ ........................................ бутылка выпита на треть – сползает маска. и тихий ласковый лотрек мешает масло. 2007/11/17

славка, бросай все к чертям – поехали в грецию!..

славка, бросай все к чертям – поехали в грецию! я примусь пить вино и фаулза, а ты будешь греться под желтым солнцем и черными взглядами женщин, будешь бояться обжечься и не обжечься одновременно. тысячи фотоснимков в глазах – твоих болотных и моих синих – привезем в москву, промерзшую, злую, любимую, поразвесим их и в алтуфьево, и в бибирево, и в бутово тоже, и еще, пожалуй, в медведково: по стенам вместо постеров, вместо листочков – по веткам. на нас, как на психов, будут прохожие пялиться, а мы своими грецкими детскими пальцами вместо новогодних гирлянд в хмурый человекопоток вплетем + 20 и расстегнутые полупальто... славка, пора! скорей закрывай ноутбук – справятся без тебя как-нибудь. и пока ты мчишься по коридору офиса или ада, пока спешно кидаешь в чемодан бритву, знай – в трех часах неба ждет твоя подростковая илиада. на сандаликах хлопают крылышки. мы начинаем с крита. 2007/11/19

по периметру (обозначенному сначала железной койкой...

по периметру (обозначенному сначала железной койкой и моими шальными руками немного после) оставляю следы морзянкой: здесь был такой-то, о таком-то тоскуя, метался неделю... поздний черный кофе без сахара где-то в районе Лимба, чтоб опять не заснуть до утра, ковыряя мысли размышлениями: «могли бы! да да! могли бы!» жаль, корабль свернул на запад внезапно – мы с ним разминулись. еще б на метр напрячь поджилки – нате танго на палубе, нате коньяк в каюты... но Москва: + 1, туман ледяной и жидкий дождьпунктир, и зима, стремясь забраться под юбку, как мужик, неуклюже, пачкает реагентом ХКМ сапоги, заставляет машины харкать. я иду от метро по бульварчику. «где ты? где ты?» вместо пульса поет в середине моей дыхалки. 2007/12/05